— Ну вот видишь — существом вопроса владеешь… а зачем-то какие-то идиотские вопросы задаешь, — зевнул во весь рот Март. — Теперь скажи — мы зря сюда приперлись?
— Ты молодец, — похвалил Рекс. — Ты ломаешь стереотипы. Это подвиг: качественно «пропасти» и «вывести» зараженный летальной информашкой объект, а потом мило побеседовать с ним и подарить… Чего там у тебя?
— Загранпаспорт Ли, — Март опять хлопнул по барсетке. — И завещание товарища Лиховского. Тогда, в Каменке, тиснул из сейфа, думал — пригодится. Пригодилось. Паспорт я продлил, завещание тоже помогу реализовать — сами они, естественно, не потянут…
— Молодец, — опять похвалил Рекс. — Умница. А теперь скажи мне, умница, как ты собираешься беседовать с этим милым парнем — Псом? Паренек строптивый, невоспитанный — все прикладом по голове вдарить норовит, а разговаривать совсем не приспособлен!
— А еще со всех подряд штаны снимает и руки вяжет [29] , — мстительно напомнил Март. — Да?
— Да, — вынужденно согласился Рекс. — Есть такое дело. Неплохо было бы сначала с дамой пообщаться, настроить, подготовить…
— А то вломимся буром — и получится никому не нужная драматическая сцена, — подхватил Март. — Он сейчас несколько взбудоражен, насторожен… В общем, без разговора начнет стрелять — это и без гадалки ясно. А он там не один, так что…
— Так что? — озабоченным эхом отозвался Рекс. — Ты придумал, как мы будем общаться?
— А вот как раз собирался заняться, да ты влез со своими маразмами, — не стал деликатничать Март. — Так что — уйди в туман, дай с полчасика мозгами поработать…
* * *
Заявляя о том, что сейчас Рудин несколько взбудоражен и насторожен. Март, разумеется, правильно оценил ситуацию, но критическую точку данной настороженности определил не совсем верно. Правильнее было бы сказать, что Серега очень остро, каждой клеточкой своего существа чуял нависшую над его компанией опасность и ни капельки не сомневался, что нужно немедленно драпать.
— Кузя — в пролете, — это Серега решил еще в дороге, с часик напряженно поразмышляв под надсадный рев «уазного» движка. — Деньги теперь нам самим пригодятся. А он питомник заберет. Жалко, зараза, — столько труда вложили! С другой стороны, так даже лучше — не пропадет наш скорбный труд. У тебя где еще родственники живут?
— Больше нигде, — уныло помотал головой Соловей. — И что мы теперь — всю жизнь вот так будем мотаться? Давай лучше всех завалим и никуда не поедем!
— Хорошая мысль, — одобрил Рудин. — Но давай сначала доберемся до дома и хорошенько спрячемся…
Прятаться начали с ходу, не откладывая в долгий ящик. «УАЗ» нарочито беспечно бросили на улице, Толхаеву дали команду вытащить во двор магнитофон и включить музыку-в целях маскировки поспешных сборов. Этими самыми сборами занялась Алиса с Борькой, упихивая в сумки предметы первой необходимости, Ваня огородами подался к своим — предупредить, Рудин достал из сарая запыленный «Иж-Юпитер» и стал приводить его в порядок, а Тол-хаев с ризенами разгуливал по двору, создавая видимость праздного времяпрепровождения.
— «Девятка» проехала — без номеров, — доложил Толхаев спустя минут десять. — Кто — не рассмотрел, тонирована. Но, по-моему, не наши. Что-то не видал я на нашей улице такой «девятки».
— Собирайтесь живее, золотые мои. Не тащите с собой всякую дрянь! — слегка помрачнев, бросил Рудин Алисе, и без того готовой в любой момент вломиться в паническую прострацию. — Не надо бровки хмурить — я не ругаюсь, я просто прошу: поживее! Я сказал — только самое необходимое. Учти, что еще Нина с Денисом примерно столько же с собой потащат…
— Ваня вас отвезет в сторожку, — проинструктировал Серега домочадцев, когда поспешные сборы, растянувшиеся на полтора часа, были наконец-то завершены. — Все не влезаем, потому первым рейсом повезет вас с Ниной и детей. Меня, Гришу и Масло заберет второй ходкой. И не надо хмурить бровки — у вас там будут два карабина с припасом, продержитесь, пока Ваня за нами катается. В крайнем случае — убьете кого-нибудь.
— Я ризенов возьму, — топнула ножкой Алиса. — Я не могу их бросить — они для нас столько сделали…
— Ризенов, Ингрид и Джека возьмем второй ходкой, — пообещал Рудин. — Вы с вещами — не поместитесь все!
— Я без ризенов не поеду, — уперлась Алиса. — Они чуют — смотри, как жалобно смотрят! Я не могу их бросить…
— Тогда придется выбросить коробку с твоим компьютером, — безжалостно заявил Рудин. — Она как раз чуть ли не половину отсека занимает. Решай: хозяин — барин.
— Выбрасывай, — чуть не плача, махнула рукой Алиса — компьютер свой любила примерно так же, как ризенов. — Выбрасывай, сатрап!
С грехом пополам отправив Ваню с дамами, детьми, собаками и шмотками, Серега оставил Толхаева изображать праздность, а сам вскочил на мотоцикл и поехал на Бабаевского — нужно было экстренно изъять с питомника торчавшего там на круглосуточном дежурстве Сашу Маслова…
…А вот бригада Альберта действительно домчалась до Краснореченска на одном дыхании: стремительно, комфортно, без каких-либо дорожных заминок. Около семи утра продефилировали по Комсомольской улице, Олег набросал схему местности, крестом обозначив усадьбу № 57, и дал команду прокатиться по окрестностям на предмет выбора наиболее удобного места для парковки.
Таковое место отыскалось достаточно быстро, и оказалось оно удобным во всех отношениях: как в плане наблюдения за объектом, так и по части гармоничного слияния с окружающей средой. Это были пологие прибрежные холмы, примерно в километре от городской окраины, горделиво возвышавшиеся над частным сектором, большая часть которого в данном районе представлена именно Комсомольской улицей. Отсюда кусок улицы, на котором располагалась усадьба № 57, и прилегающий к ней огород просматривались как на ладони — два двенадцатикратных бинокля, запасливо прихваченные спецназовцами, упрощали задачу наблюдения до минимума. И маскироваться под кустик не пришлось: на берегу, с разбросом в 15-20 метров уже торчали полтора десятка авто, владельцы которых с чадами и домочадцами спозаранку «забили» местечко для субботнего отдыха на лоне природы.
— Ну, спасибо, — не удержавшись, возвел глаза к небу Олег. — Хорошее начало — дай бог, чтобы и дальше так все шло…
Дабы не выделяться на фоне беззаботной публики, Олег велел всем раздеться до пояса — солнышко припекало по-летнему, отдыхающие, отходя от утренней прохлады, принялись постепенно обнажаться в разумных пределах, — а сам взял с собой Альберта и поехал на рынок, дабы прикупить провианта и наедине жестко пообщаться с шефом. При подчиненных отчитывать мальчишку неприлично, авторитет начальника следует блюсти, а легонькую взбучку задать следует непременно: в дороге душевно травмированный происшествием на реке наследник вел себя скверно и все время просил водки. На вопрос: буен ли он во хмелю, наследник вразумительно ответить не смог, поэтому водки не дали. Наследник впал в полуистеричное состояние, грубил и вид имел до того убитый — словно его везли насильственно менять пол (не паркет перестилать под стволом автомата, а становиться эрзац-дамой). Надо ли говорить, что такое поведение шефа отнюдь не переполняло рядовых членов боевым духом…