Петька вернулся к Кириллу и передал ему то, что говорил парень.
– Фью! – присвистнул Кирилл. – Они ее и на работе пасут!
– А ты думал! Мало ли кто может заявиться в турагентство!
– Со всех сторон обложили, неужели она не замечает?
– Замечает, конечно, только виду не подает. Привыкла, наверное.
– Вот тоска-то!
– Да уж. И еще, я уверен, они ее телефон прослушивают.
– Может, родители поэтому и слиняли? У них нервы не такие крепкие…
– Возможно. Слушай, Кирюха, я что вспомнил… Круз, когда первый раз мне про этого Вадима рассказывал, он говорил, что тот раньше жил в их доме, а потом женился и переехал… Карина ему жена?
– Нет, он с той женой только два года прожил, а потом слинял.
– Ты про эту жену хоть что-нибудь знаешь?
– Ну, не очень-то…
– А узнать можешь?
– В принципе да… Хотя… Я вспомнил, она в Америку уехала после развода.
– Это хорошо. Как говорится, баба с возу…
– Слушай, ты думаешь, они всех близких так плотно обложили?
– Черт их знает. А кстати, твой отец был с ним очень дружен?
– В общем, да…
– А ты никакой слежки за отцом не замечал?
– Что? – поперхнулся Кирилл. – За отцом? С какой стати им за отцом-то следить? Нет, это чепуха, у них, Петька, на всех следильщиков не хватит.
– Так-то оно так, но… Все-таки проверить не мешает.
– Да ну тебя, Петька, чепуха это! Отец вовсе не самый близкий его друг был…
– А кто был самый близкий, кроме Карины?
– Кроме Карины? Да был один…
– Кто?
– Его нет больше… Уехал в Германию.
– И давно? Еще до гибели Вадима?
– После…
– Так… Очень интересно. Как его звали?
– Никита Владыкин. Музыкант.
– Твой отец его хорошо знал?
– Нет, не очень.
– Черт, значит, кроме Карины, этому Вадиму, если он, конечно, жив, и обратиться не к кому?
– К Карине не обратишься, с нее глаз не спускают. Карину обложили, родители слиняли, лучший друг тоже… Хреново, должно быть, человеку.
– Петь, но ведь у него, может быть, есть уйма друзей и близких, про которых я просто ничего не знаю.
– Да, Кирюха, ты прав. Все-таки надо будет как-нибудь подобраться к Карине, может, познакомиться с ней…
– Как? Зачем?
– Как? Еще не знаю, надо хорошенько все обдумать. А зачем, это и так понятно.
– Нет, мне – непонятно. Она нам ничего не скажет.
– Это мы еще посмотрим.
– Ты уже что-то придумал?
– Понимаешь, можно, к примеру, сказать ей, мол, так и так, за вами ведется слежка, будьте осторожны, и все такое…
– Ну и что дальше? Думаешь, она разрыдается и скажет: «Спасибо, ты, Петя, мой спаситель, не выручишь ли заодно и моего Вадимчика?» Так, да?
Петька засмеялся:
– Ну, в общем и целом на что-то подобное я и рассчитывал. Дурак, признаю.
– Хорошо, хоть признаешь.
– Ситуация фиговая, Кирюха, тупичок-с! Эх, если бы Круз не упустил того человека…
– Петь, но ты же сам говорил насчет номера машины…
– Ну, во-первых, номер наверняка липовый…
– Да, скорее всего.
– Есть, правда, одна мыслишка, но черт его знает, что из этого выйдет.
– Ну?
– Надо бы все же как-то закорешиться с Кариной, причем сделать это лучше не нам, а девчонкам… Она под колпаком, конечно, но девчонки вряд ли вызовут подозрения…
– А зачем это надо?
– Понимаешь, если она живет под постоянным наблюдением, ей, наверно, кисло…
– А от девчонок слаще, что ли, станет?
– Может быть… Представь себе, они найдут к ней подход, завоюют доверие и…
– И она попросит их связаться с Вадимом?
– А вдруг?
– Ерунда. Скорее уж она решит, что девчонок ей подослали, и будет молчать, как партизанка. Так можно только все испортить.
– Может, ты и прав… Ой, не нравится мне это дело! Ладно, Кирюха, поехали домой, – тяжело вздохнул Петька. – Ничего нового мы тут не узнаем уже. А завтра надо провести мозговую атаку.
– Как это?
– Соберемся все вместе и обсудим, вдруг кто-то что-то придумает.
– А может, и придумывать не стоит?
– Почему это?
– А если Вадим все-таки умер?
– А слежка?
– Петь, это уже сказка про белого бычка! Сам понимаешь, слежка может быть совсем по другой причине.
– Может, может…
В метро они ехали молча. У обоих было ощущение провала.
Ночь Петька спал плохо. Ему не давала покоя мысль о полной безнадежности этого дела. А он к такому не привык. Но сколько он ни ломал себе голову, как подступиться к этой задаче, ничего путного не придумывалось.
– Петечка, ты почему такой мрачный? – спросила утром мама. – Не заболел?
– Нет, я здоров.
– У тебя неприятности в школе?
– Мама, какие у меня могут быть неприятности, если я учусь лучше всех в классе? – поморщился Петька. – На меня все учителя не надышатся.
– Ну ты и наглый! – не без восхищения заметил папа.
– Я не наглый, я просто трезво оцениваю свои силы!
– Ты не просто наглый, ты законченный наглец! – засмеялся Игорь Алексеевич.
– Но все же почему ты мрачный? – не унималась мама.
– Света, как ты не понимаешь? Даша Лаврецкая переехала! Это вполне подходящий повод для плохого настроения.
– Но она же школу не поменяла! – недоуменно воскликнула мама.
– Но все равно, она теперь живет далеко.
– Ладно, я пошел! – вскочил из-за стола Петька.
– Я попал в точку, – шепотом сказал жене Игорь Алексеевич.
На улице Петька сразу столкнулся с Игорем.
– Привет, Квитко!
– Привет, Крузейро!
– Ну что?
– Ни фига!