– Ты сошел с ума? – растерянно спросил Назир. – Как ты можешь так говорить? Получить деньги и сбежать? Они найдут тебя даже на краю света. Ты всегда был человеком чести. Я же тебе сказал, что Рамиза застрелил сам Халил. Он женат на твоей Саиде. Из-за него ты двадцать лет не мог вернуться в страну. А теперь ты хочешь получить деньги и сбежать, как мелкий вор. Так нельзя.

– Можно, Назир. Только так и нужно поступить, чтобы остаться в живых. Я возвращаюсь в Москву, а оттуда полечу в Италию. У меня есть свой дом, собаки, жизнь. Я даже готов вернуть все полученные деньги, чтобы они не волновались, не считали меня вором или мошенником. А убивать Халила я передумал.

– Как это передумал? – заволновался Назир. – Где ты сейчас находишься? Я приеду к тебе. Нужно посидеть и подумать, как нам поступить.

– Не нужно приезжать, Назир. Не заказывай оборудования. Я передумал. – Он явно издевался над стариком, получая удовольствие и прекрасно понимая, что этот разговор тоже прослушивается.

– Ты всегда был человеком чести! – Назир сделал последнюю попытку его уговорить. – Как ты можешь отказываться?

«Перебор, – подумал Анвер. – Он слишком долго и настойчиво меня уговаривает. Значит, понимает, что я нужен здесь в качестве жертвенного барана. Они все неплохо просчитали. Им нужен террорист, который никоим образом не связан с любым возможным подпольем, а действует исключительно в одиночку. Пора бы мне понять, для чего им это нужно. Я не верю ни одному слову Казбека. Но для них это почему-то очень важно».

– До свидания, мой старый друг. Надеюсь, с тобой ничего плохого не случится. – Это уже был явный сигнал тем, кто их слушал.

Если там сидели не дураки, то они должны были понять, что он давно разгадал эту часть их игры и Назиру теперь не верит. Именно поэтому Анвер так долго и издевательски прощался со своим боевым товарищем.

Теперь оставалось выбросить третью сим-карту и ждать.

Именно в эти минуты полковник Мирзоев, слышавший весь разговор, позвонил Казбеку и сказал:

– Он раскрыл вашего Назира.

– Этого не может быть, – растерялся Казбек.

– Еще как может. Он просто издевался над ним, сообщил ему, что решил забрать деньги и уехать отсюда. Потом поправился, сказал, что может вернуть аванс. В конце, уже явно насмехаясь над нами, Рахманов добавил, что ничего плохого с Назиром не должно случиться.

– Что делать? – ошеломленно спросил Казбек.

– Убрать дурака немедленно. Он чересчур долго упрашивал Анвера остаться. Слишком явно себя выдал. Если ваш Анвер не последний дурак, он обязательно должен задуматься, почему именно его вызвали сюда для такой операции. Как так вышло, что все хотят, чтобы именно он совершил этот акт возмездия?

– Что вы предлагаете? – мрачно уточнил Казбек.

– Пошли срочно Сардара. Все сделать под сердечный приступ. Он старик, я не думаю, что там будут проблемы.

– Сделаем, – огорченно произнес Казбек.

Ему было жалко своего старого знакомого. Но приказ невозможно было не выполнять.

Ровно через полчаса к дому Назира подъехал серый «Ниссан», за рулем которого сидел Сардар. Он вошел в дом и пробыл там совсем недолго, минут пять, не больше. Очевидно, их хватило на то, чтобы свернуть старику шею и рассыпать по полу таблетки валидола и другие лекарства. Это был обычный обширный инфаркт, если, конечно, не отдавать тело патологоанатомам. Сардар с улыбкой вышел из дома, сел в машину, достал телефон, набрал знакомый номер.

– Все в порядке, – весело сообщил он. – Наш друг умер от сердечного приступа.

Сардар положил телефон рядом с собой на переднее сиденье, опять улыбнулся и в этот момент почувствовал, как в затылок ему уперлось что-то холодное, скорее всего, ствол пистолета.

– Я же тебя предупреждал, чтобы ты всегда смотрел на заднее сиденье, прежде чем сядешь за руль, – услышал он голос Анвера.

– Ты уже в городе! – выдохнул Сардар. – Почему не сообщил?

– Чтобы случайно не оказаться на месте нашего общего знакомого Назира, которого ты только что убрал, – любезно объяснил Анвер.

– Это глупости. – Сардар нервно дернулся. – Я никого…

– Не нужно, – перебил его Анвер. – Все равно не поверю. Я сдал вам пешку, чтобы напасть на офицера. Пешка – наш друг Назир. Когда-то он был офицером, но променял свою честь и совесть на деньги, которые ему платили. А вот ты уже офицер в этой игре, хотя и выдаешь себя за пешку. Теперь расскажи мне подробно, почему вам так важно, чтобы именно я убил вашего генерала. Только учти, что я очень нервный. Как слышу ложь, сразу дергаюсь. Если рука дрогнет, то я могу случайно нажать на курок, и тогда твои мозги останутся на сиденьях этого автомобиля. Может, даже на обшивке. Мне дергаться или ты будешь рассказывать?

Воспоминания

В следующий раз они встретились с Саидой летом девяносто первого года. Как раз в те августовские дни, когда решалась судьба миллионов людей и самого большого в мире государства. Уже позже, не без подсказки людей, захвативших власть в Москве, будет пущен нелепый и подлый слух о том, что великая держава распалась без крови. Да, ядерной войны действительно не было, не случилось и гражданской. Хотя крови было много. В том числе и в самой Москве, где гражданское противостояние безжалостно раздавил Ельцин выстрелами из танковых орудий по парламенту своей страны.

В других местах противостояние было даже более ожесточенным. Грузины воевали с абхазцами и осетинами, азербайджанцы с армянами, Молдавия с Приднестровьем. Начались стычки между ингушами и осетинами, узбеками и киргизами, месхетинскими турками и опять узбеками. И наконец самая настоящая гражданская война случилась в Таджикистане, где сжигались дома с целыми семьями, вырезались сотни людей, на памятнике Ленину повесили исполняющего обязанности главы государства.

Все эти бесчинства замалчивались демократической прессой. Через несколько лет она торжественно объявила, что огромное государство распалась без большой крови. Очевидно, десятки тысяч погибших и миллионы беженцев во всех республиках были слишком малой платой за подобный развал.

Девятнадцатого августа, рано утром, в Москве объявили о создании нового органа – ГКЧП, в который вошли все высшие лица государства, за исключением Горбачева, оставшегося на даче в Форосе. Уже много лет спустя Борис Ельцин рассказал, что Горбачев был в курсе готовящихся документов и знал обо всем, что собирались сделать заговорщики. Если нет, то, конечно, еще раз показал свою некомпетентность и слабость. Если да, то, похоже, перехитрил сам себя. Ведь после возвращения из Фороса он превратился в комическую фигуру, не уважаемую даже своим ближайшим окружением, в своеобразную марионетку при Ельцине, который стал организатором настоящего заговора в декабре девяносто первого, разрушившего великое государство.

Девятнадцатого августа все офицеры бакинской милиции были вызваны в городское управление, где им зачитали указ о создании ГКЧП и объявили, что в городе, видимо, будет введен комендантский час. Начали составляться списки лиц, подлежащих задержанию и аресту в первую очередь. В райкомы потянулись люди, когда-то сдавшие свои партийные билеты и теперь требовавшие их обратно.