– А не ты ли вчера осуждал Василия Петровича за то, что он нанял этого юношу? – с укором произнесла Алена.
– Не скумекал, – повинился Ваня. – Да вы на меня не серчайте, Алена Михайловна. Будь у меня столько мозгов, как у вашего мужа, разве бы я остался в простых телохранителях?
– Ну что ты, Ваня! – Теперь наступил черед Алены смутиться. – Ты не просто телохранитель, ты самый лучший телохранитель на свете!
– Скажете тоже, Алена Михална! – пробормотал покрасневший от счастья Ваня.
Он покосился в сторону Инги. Слышит ли она, как его хвалит хозяйка? Но Инге было не до Вани и его чувств. Она смотрела на жалкий обрывок бумажного листа, и Ване стало чуть ли не до слез обидно. Что там на этом клочке есть такого, чего нет у него? Клочок маленький и ненадежный, дунешь на него, он и улетит. А он – Ваня – большой, сильный и надежный. Все знакомые женщины в один голос твердят, что о мужчине вроде Вани мечтали всю свою жизнь. Просто не мужчина, а мечта! Так почему же упрямая Инга никак не хочет понять своего счастья, упасть к нему в объятия и любить его всю оставшуюся жизнь?
И Ваня тяжело вздохнул. Нет, никогда Инга не окажется в его объятиях. Не из того она теста, чтобы первой признаться мужчине в своих чувствах.
А Инга даже не подозревала о бурлящих страстях в широкой Ваниной груди. Она разглядывала бумажку, о которой вспомнила только сейчас. Обрывок в руках у Инги был той самой бумажкой, которую сыщицы обнаружили в кармане куртки Ульяны. На нем был коряво нацарапан номер телефона центра психологической помощи «Комета».
И Инга снова предложила:
– А что, если нам с вами сейчас наведаться в эту «Комету»?
– И что мы им там скажем?
– Еще не знаю, – откровенно призналась Инга. – Будем действовать по ситуации. Но поехать туда, я считаю, надо. С этим центром связано слишком много непонятного.
Центр «Комета» с самого начала вызвал у подруг легкую степень разочарования. Начать с того, что располагался он в самой обычной квартире, да еще и дом находился не в центре города, а в спальном квартале. Правда, дом был новым, да и квартира располагалась на втором этаже, прямо над магазином спортивных товаров, но все равно, это не был офис в широком понимании этого слова.
Вывеска была напечатана на принтере на простом листке белой бумаги. Два указателя, показывающие, куда надо идти, чтобы попасть в центр психологической помощи женщинам, также были дешевыми, бумажными, нарисованными на скорую руку.
А уж войдя в саму квартиру, подруги были неприятно изумлены. Быт тут лез буквально изо всех щелей. Стены в комнате были оклеены обоями – вызывающе яркими и броскими. Розовый фон был щедро усажен цветами самых фантастических форм. Между крупными цветами порхали мелкие разноцветные колибри. И было их превеликое множество. По крайней мере, по пять птичек на один цветок тут точно имелось.
От обилия красок в глазах у подруг буквально зарябило. И они с трудом различили маленькую женщину, вопросительно смотревшую на них. На вид ей было лет пятьдесят пять – шестьдесят. Но она явно старательно следила за своей внешностью. Фигура ее была подтянутой. Волосы аккуратно подстрижены и уложены. На лице неброский макияж, какой подходит для рабочего дня. Хотя, при ее бесцветной внешности, макияж можно было бы сделать и чуток поярче. Ну, хотя бы глаза выделила, если уж все остальное прячет.
– Вы у нас впервые? – то ли спросила, то ли сама ответила за подруг женщина. – Очень рада. Садитесь, пожалуйста.
Подруги присели на стоявшие возле стола офисные стулья. Ну, хоть стол и стулья напоминали о делах! Женщина приветливо улыбнулась им и спросила:
– Итак, что у вас случилось?
Именно этот задушевный голос и прозвучал в трубке, когда Инга звонила в «Комету». Да, они прибыли куда нужно. Пора было начинать разведывательные действия.
Подруги еще на улице условились, что сначала они про Ульяну и словом не обмолвятся. И лишь когда поймут, что иначе никак нельзя, упомянут об ужасном конце Ульяны и о происшествии с ее сестрой.
– Скажите, к вам ведь приходят женщины, попавшие в трудную жизненную ситуацию?
– Совершенно верно.
– Молодые матери, оставшиеся без мужей и не знающие, как свести концы с концами? Молодые девушки, поссорившиеся с родителями и не знающие, где им переночевать? Женщины, которых бьют их мужья или родственники? Верно?
Интерес в глазах женщины из официального сделался подлинным, но в то же время к нему примешалось еще какое-то чувство, смутно похожее на беспокойство.
Не замечая этого, Алена продолжала разглагольствовать:
– Вы помогаете этим беднягам найти работу, оформить пособия. Наверное, вы же подыскиваете им съемное жилье и добиваетесь благоприятного для ваших подопечных исхода судебного иска, если у них имеются проблемы с наследством или жильем.
Беспокойство в глазах сотрудницы центра стало куда более заметным. Она вежливо наклонила свою маленькую аккуратную головку и прощебетала:
– Вы очень хорошо обрисовали задачи, которыми занимается наш центр. Собственно говоря, мне даже прибавить к этому нечего. Но давайте все же перейдем к вопросу о том, что же вас привело к нам? Что у вас случилось?
– Собственно говоря, лично у нас ничего не случилось.
– Вот как? – немного удивилась женщина. – Впрочем, оно и к лучшему.
– Почему?
– Мы не помогаем женщинам старше тридцати.
– Это так принципиально? – удивилась Алена.
– Да.
– Но разве женщины после тридцати уже не попадают в сложные жизненные ситуации?
Маленькая женщина развела руками:
– Такова политика нашей организации.
– Очень странная политика!
– О, нет! Если вдуматься, все справедливо. Человек после тридцати – это уже полностью сформировавшаяся, самостоятельная особь. Обычно к тридцати годам женщина или мужчина имеет уже какое-либо образование, рабочий стаж и, как следствие этого, может спокойно и достойно существовать в социуме, обеспечивать самого себя.
– Но ведь есть и другие!
– Только эти «другие» – это те, кто до тридцати лет благополучно ехал на шее своих близких – родителей, мужа или любовников. Им пришлось слезть с одной шеи, и теперь они поспешно ищут следующую. Наш центр – это не благотворительная организация, занимающаяся помощью нищим и убогим, которые на всю жизнь таковыми и останутся. Тут мы помогаем молодым женщинам прочно встать на свои собственные ноги. Но тем, кто сам в этом не заинтересован, мы помочь не в силах.
Инга с Аленой слушали эту маленькую ораторшу, открыв рты. Было что-то магическое в том, как она общалась с ними. Вроде бы полный бред, а в то же время веришь и даже думаешь, что кое в чем ораторша права.
– О, мы с подругой не из таких! – воскликнула Алена, первой придя в себя после прослушанной речи. – Правда, Инга?