– Не школу милиции, – строго ответил Сидоров. – А Санкт-Петербургский университет МВД России.
– Я же говорю, мент, – фыркнула Амалия.
– Училка! – не остался в долгу Сидоров.
Подобная перепалка заставила Катю занервничать. Как бы Вовка не рассердился и не выставил их за дверь.
– Ребята, не ссорьтесь! По-моему, неважно, что ты закончил, важно, какой ты специалист, – примирительно сказала Катя и, расхрабрившись, добавила: – Вов, а можно мне тоже супа, так пахнет вкусно, даже слюнки потекли.
– Конечно! – тут же подобрев, вскочил Сидоров и, взяв с сушилки чистую тарелку, налил Кате борща. – У меня мать готовит – пальчики оближешь. Бери хлеб.
Амалия участие в трапезе принять отказалась. Сидела недовольная, явно борясь с желанием закончить бессмысленный спор.
– Ну, так что стряслось-то? – откушав полтарелки борща, спросил еще раз Сидоров.
– У Катьки проблемы, – буркнула все еще обиженная Амалия. – Рассказывай, чего сидишь, как хомяк, щеки набила?
Катя сперва хотела обидеться на хомяка, но потом, вспомнив, с кем имеет дело, а главное, о том, что, несмотря на всю отвратительность своего характера, Амалия не послала ее куда подальше, а притащила к Сидорову, из чистого альтруизма, передумала и просто рассказала Вовке о своих бедах.
– Ну, Кать, ты даешь, – совершенно не впечатлился сотрудник полиции. – Чушь это все и глупость. Следствия женской богатой фантазии.
– Да, а то, что он из-под лестницы выскочил и за мной погнался, тоже фантазия? – не разделила его энтузиазма Катя.
– Это не фантазия, – наливая себе чаю, согласился Сидоров. – Скорее всего, либо хулиган, либо насильник. Но уж точно не мститель, посланный этим твоим горе-шпионом. И бежал он, скорее всего, не за тобой, а в прямо противоположную сторону.
Теперь, сидя на теплой, светлой кухне, в обществе высокого, сильного и спокойного, как мамонт, Сидорова, Кате собственная история тоже стала казаться сильно притянутой за уши. Но все же оставалась небольшая проблема.
– Ну, допустим, – покладисто согласилась она, решив не упрямиться. – Но как мне теперь домой идти? Я, между прочим, одна живу, а вдруг этот маньяк вернулся. К тому же я просто уверена, что это тот же, что и накануне за мной шел.
Сидоров с сомнением посмотрел на Катю, потом взял со стола сотовый и молча набрал номер.
– Дежурный? Лейтенант Сидоров из ГУЭБ беспокоит, – солидно проговорил он в трубку. – А, Серега, ты? Слушай, тут у моей знакомой инцидент в парадной вышел. Она теперь домой боится идти, сидит вот у меня и дрожит как заяц. Пошли наряд, пусть проверят, что там. – Потом, прикрыв трубку ладонью, спросил у Кати: – Адрес?
Спустя минут пятнадцать дежурный позвонил и сообщил, что ни возле Катиного дома, ни в ее парадной подозрительных лиц не обнаружено.
– Ну вот, девчонки, можно смело по домам. А еще посоветую обзавестись газовыми баллончиками или записаться на курсы самообороны, – насмешливо добавил Сидоров, вставая из-за стола. – И конечно, по ночам одним, без кавалеров не шастать.
– Опоздал с советами! – ехидно бросила ему в ответ Амалия и без всякого предупреждения врезала ногой под колено.
Сидоров, не ожидавший нападения, поджал под себя ногу, схватившись руками за ушибленное колено. А Амалия с самодовольной улыбкой врезала ему в кадык. Бедный Сидоров, еще не оправившийся от удара в колено, потерял равновесие и с руганью и грохотом упал на пол, уронив стоявшую за спиной табуретку и треснувшись головой о батарею. Пятиметровая хрущевская кухня была явно не предназначена для подобных экзерсисов. На шум примчались перепуганные Вовкины родители в трусах и ночной рубашке соответственно.
Увидев лежащего на полу сына и стоящих в дверях кухни вполне приличных и, кажется, даже трезвых барышень, ужасно смутились и, успокоенные заверениями Сидорова, что он просто споткнулся и упал неудачно, отбыли обратно в комнаты.
– Ну, ты Змеюкина и дура, – от всей души высказался Вовка, вставая с пола и поднимая чудом уцелевшую под ним табуретку.
– Сам виноват, – ничуть не смутившись, парировала Амалия. – Не надо было подначивать.
Удивительная толстокожесть, восхитилась такой непрошибаемостью красная от смущения Катя. При виде Вовкиных родителей она сквозь землю была готова провалиться.
– Ладно, – потирая ушибленную спину, незлобиво протянул Сидоров. – Пойду, пожалуй, провожу вас на всякий случай.
На работу Катя явилась вовремя, невыспавшаяся и злая. Злая на саму себя. Сегодня она была не намерена заниматься глупостями, а решила сразу же приняться за работу. Ей хотелось вовремя уйти домой и наконец-то спокойно выспаться. Вся эта канитель с маньяками привела к тому, что она добралась до дома лишь в начале второго, потому что сперва Сидоров решил проводить Змеюкину, а потом неспешным шагом повел домой Катерину, да еще и беседовал с ней некоторое время возле подъезда. В итоге спать она легла только в три. Организм у нее, конечно, был молодой и здоровый, но и он требовал полноценного отдыха. Хорошо хоть она недавно из отпуска вернулась.
И тут она вспомнила о втором источнике своего невроза. Похудение! Ну как она могла забыть? Надо все же дозвониться до Лены. Во-первых, узнать, как она себя чувствует, во-вторых, спросить, принимала Света пилюли по возвращении из пансионата или нет, и, наконец, выяснить, когда похороны. Боясь, что снова все забудет, Катя записала на бумажку все вопросы и взялась за телефон, но тут ее отвлекли. Пришел главный инженер, потом ей пришлось разговаривать с налоговой, что-то они там потеряли или не туда положили и просили принести копии. Потом был обед, потом завис компьютер, и только к концу рабочего дня Катя, случайно заметив приклеенную к настольной лампе напоминалку, снова взялась за мобильник.
К ее удивлению, номер ответил. Не помня себя от радости, все же одной головной болью меньше, Катя с места в карьер набросилась на подругу:
– Лен, ну ты где пропадала? Я тебе второй день дозвониться не могу!
– Девушка, это не Лена. Это ее мама, – раздался из трубки тихий, скорбный голос.
Катя похолодела от дурных предчувствий. Но, тут же стряхнув с себя глупый испуг, напомнила себе, что люди забывают телефоны дома, ходят мыться в ванную, да мало ли что, и, вежливо извинившись, попросила позвать Лену к телефону.
– Леночки нет. Она в больнице, – прозвучал ответ, которого Катя надеялась не услышать.
– Что с ней?
– Она упала в метро с платформы, вчера, когда ехала с работы.
– Упала? – переспросила Катя, все еще осмысливая полученную информацию. – То есть она не отравилась, и это был не сердечный приступ?
– Какой уж тут приступ, когда такая травма?
– Как же это случилось? – ужасно расстроилась за подругу Катя.
– Час пик был, народу на платформе тьма, кто же теперь разберется? – Тут женщина вполне явственно всхлипнула, и Катя, поняв, что Ленина мама сейчас совсем расклеится, поспешила спросить, в какой больнице и в каком отделении лежит девушка и можно ли ее навестить.