– Вот это правильно, – одобрил Капустин. – Еще что-то позитивное есть?
– Нет, – угрюмо ответил Володя, ощущая собственное полнейшее фиаско. Вютриха он нашел, но доказать его вину, похоже, не сможет. – Официантки в кафе Вютриха не опознали. С кем бы ни встречалась Муромцева перед смертью, зачем, мы теперь не узнаем. А самое главное теперь не доказать, что Вютрих вообще был связан с ее смертью, – с отчаянием произнес Володя.
– Ладно, лейтенант, не кисни. Еще не вечер, – отбросив все недавние обиды, добродушно проговорил Капустин. Детская беспомощность, сменившая на физиономии стажера недавнее самодовольство, целебным бальзамом излилась на майорскую душу. – Уж сколько раз так бывало. Ну все, думаешь, тупик. И вдруг какая-то зацепка всплывет и все дело вытянет. Хотя, конечно, жаль, что Вютрих погиб. Он бы нам сам, голубчик, обо всех своих подвигах поведал, – плотоядно щелкнул зубами Капустин.
Ну да, конечно, мрачно подумал Володя, зацепка. Сама на ножках к нам прибежит. Нет, еще лучше. Я посижу денек в кабинете, а потом раздастся телефонный звонок, и некто сообщит, что нашел бесспорное доказательство причастности Вютриха к краже французских разработок и производству сомнительных… Додумать он не успел, поскольку раздался телефонный звонок.
Володя с некоторой досадой достал мобильник и закатил глаза к потолку. Амалия. Несмотря на то, что именно Амалия снабдила его львиной долей информации по делу и раскрыла перед ним неизвестный доселе следствию пласт деятельности остеопата по испытанию лекарственного препарата, теплых чувств он к ней не испытывал. Поскольку Амалия со свойственной ей напористостью и бестактностью лезла к нему с утра до ночи с требованиями посвятить ее в курс дела и привлечь к дальнейшему расследованию. Скандалила, вопила, мотала нервы, отвлекала от дел.
– Ну, что нового? – услышал Володя еще прежде, чем успел сказать «Алло».
– Ничего. Тупик. Доказательств нет. Свидетелей нет, – с искренним раздражением ответил он, радуясь, что и врать-то не приходится.
– Да? – язвительно-самодовольно проговорила Амалия. – А я тебе сразу сказала, подключи меня к делу.
– Конечно. Сейчас рапорт начальству подам с просьбой, – отбил удар Володя. – Это все?
– Нет, не все. Если я, допустим, достану для тебя образец того самого препарата, которым Катьку в пансионате травили, чем отплатишь за услугу? – непривычно сладким голосом пропела адвокат Змеюкина.
– Образец? Лекарства? Где достала? – Володя даже с места вскочил от возбуждения, чем привлек внимание зарывшегося в бумагах Капустина.
– Чем отплатишь за помощь?
– Змеюкина, знаешь, что бывает за сокрытие от следствия улик? – грозно спросил Володя.
– Каких улик? – невинно поинтересовалась Амалия.
– Важных.
– Так я ничего не скрываю, спрашиваю на случай, если вдруг каким-то чудом смогу достать, – пояснила хитрая лиса, и это было правдой. Именно так она и сформулировала свой вопрос.
Володя вздохнул и сдался.
– Буду каждый вечер звонить тебе с отчетом о ходе дела. И если поеду на встречу с подозреваемыми, возьму тебя с собой, и на задержание тоже. Если начальство меня раньше от дела не отстранит, – угрюмо отметил он.
– Не волнуйся. Со мной не отстранит. Разве что повысит, – самонадеянно пообещала Амалия. – Ладно. Выписывай мне пропуск. Сейчас привезу тебе образец, – распорядилась она, заканчивая разговор.
– Где достала? – поторопился спросить Володя, но она уже отключилась.
– Зацепка? – разогнав клубы дыма, уставился на Володю Капустин.
Амалия сидела у себя в конторе и маялась от безделья, состояние для нее почти критическое. Ей было легче давать бесплатные консультации бабулькам у подъезда, чем целый день раскладывать на компьютере пасьянс от скуки, в надежде дождаться клиента. И вот в такой-то горький момент ее застал звонок врача из «неотложки», забиравшего тело покойной похудевшей Лидии Сергеевны.
– Амалия Борисовна? – прозвучало официально в трубке.
– Слушаю, – не менее официально отреагировала Амалия, тут же забывая про свои карточные забавы.
– Вас беспокоит Горошкин Петр Сергеевич, врач неотложной помощи с Кустодиева, шесть. – Амалия выпрямилась на стуле в предвкушении чего-то интересного. – Вчера вечером я надел старую куртку, потому что та, в которой обычно хожу на работу, запачкалась и жена забрала ее в стирку, и случайно обнаружил в кармане тот самый пузырек, которым вы так настойчиво, – слово «настойчиво» было произнесено подчеркнуто елейным голосом, – интересовались. Он вам все еще нужен?
– Разумеется, – не опускаясь до глупых препирательств, ответила Амалия, готовая немедленно мчаться на другой конец города.
– Адрес вашего офиса, указанный в визитке, соответствует действительности? – продолжал неспешно занудствовать доктор Горошкин.
– Разумеется, – с долей недоумения ответила Амалия, не понимая, одеваться ей или нет.
– Через десять минут я буду возле вас и передам вам пузырек, – ответствовал добрый доктор и отключился.
А Амалия принялась нервно мерить шагами крохотную семиметровую комнатку. И только получив вожделенный пузырек, осмотрев его и обнюхав, она позвонила Вовке Сидорову и с радостью выскочила из душной пыльной конторы на свежий, пропитанный гарью и выхлопными газами морозный городской воздух.
Анализ доставленного Амалией лекарства показал искомый состав. Француз ликовал. Сидоров тоже. Капустин усмехался. Родственники Лидии Сергеевны и врач «неотложки» подтвердили происхождение пузырька.
К вечеру того же дня пришла выписка из ЕГРЮЛ. В Лужском районе Ленобласти обнаружилось предприятие, зарегистрированное на имя Вютриха Александра Вадимовича. Точнее, Вютрих как ИП (индивидуальный предприниматель) арендовал производственные площади, некогда принадлежавшие небольшому фармацевтическому предприятию, при предприятии имелась лаборатория, снабженная довольно примитивным оборудованием. На следующий день в этой лаборатории обнаружились несколько сотрудников, которые, в свою очередь, опознали Муромцеву. Вютриха они, правда, в глаза не видели, но это было уже неважно. Аренда-то на него, голубчика, была оформлена. Ну и, конечно, именно в лаборатории были обнаружены следы производства того самого французского препарата. Сидоров ликовал.
Дело семимильными шагами двигалось к завершению, впереди маячил Новый год, выходные, премия, звание. И все было просто чудесно, но, как всегда бывает в жизни, именно в этот миг, полный абсолютной гармонии, вторглась суровая реальность под ручку с законом подлости. И вторглась эта реальность вместе с телефонным звонком тихой безвредной Кати Плотниковой, а вслед за звонком явилась и сама Катя под руку со смущенной, немного сердитой барышней.
С возвращением домой у Кати началась обычная, скучная, однообразная жизнь. Она убралась в квартире, сходила за продуктами и на следующий день вышла на работу.