Одновременно шла работа над обложкой и макетом, — Рената вела наступление на всех фронтах. На каждом этапе она советовалась с Марком, но лишь формально. Он быстро понял, кто здесь хозяин. К концу сентября все было готово. Оставалось только напечатать книгу, а тем временем журналисты уже получили «лучшие страницы» и началась рекламная кампания.
Сегодня вечером можно было судить о результате: еще не поступив в продажу, книга стала событием. О романе писали в газетах, считалось хорошим тоном упоминать этот «детектив» в числе лучших книг нового сезона. Рената потирала руки: пока авторы распихивали друг друга, чтобы попасть в список номинированных на литературные премии, она подписывала заявки и рассылала тираж целыми коробками по крупным магазинам. «Феномен!», «Апокалипсис!» — раскаты ее голоса разносились по всему офису.
Марк чувствовал себя на седьмом небе. Опьянев от успеха, он буквально покачивался на его сладких волнах. Комплименты, лесть, предложения — и чек: он получил вторую половину своего аванса. Теперь, когда книга уже была закончена, первое, о чем он подумал, — возвращение долга Венсану. Таким образом он окончательно ставил точку в деле Реверди.
После мрачного сеанса заклинания бесов в Нантере его тревога улеглась. Суд над Жаком назначили на 5 ноября. Заместитель прокурора допросил убийцу, но тот отказался отвечать — такое поведение сочли особо «отягчающим». Оставалось только провести следственный эксперимент, после чего подозреваемого должны были перевести в тюрьму Джохор-Бахру, где и намечалось проведение процесса. Как писали малайские газеты, судьям потребуется всего несколько дней, чтобы отправить Реверди на виселицу.
Марка успокаивало и еще одно обстоятельство: рекламные щиты Хадиджи наконец исчезли с парижских стен. Кампания в прессе тоже закончилась. В приступе осторожности он проверил еще одну деталь: Элизабет Бремен — настоящая, та, чей паспорт все еще находился у него, — уехала из университетского городка в прошлом июне и больше не появлялась. Захлопнулась еще одна дверь.
Наконец, Марк поспешил продать свой компьютер, воспользовавшись при этом именем прошлого владельца. Ноутбук поменял владельца, но его имя при этом нигде и никогда не фигурировало. Он похоронил прошлое. Оставалось только наслаждаться предстоящим успехом и, может быть, думать о новой книге…
Беззаботной походкой он направился к бару — его бокал уже опустел. Ему нравилось это странноватое место. Что-то вроде склада, с необработанными стенами, с железной арматурой, где музыка звучала, как из железного корыта. Чувствовался запах плесени и водорослей, без сомнения, из-за близкого соседства Сены, лизавшей сваи фундамента. Стоило отойти от жарких юпитеров, как от сырости тебя бросало в дрожь. Он улыбнулся: ему очень нравилась идея немного встряхнуть литературную тусовку, не очень-то привыкшую к подобной атмосфере. Музыка так гремела, что всякая возможность разговоров исключалась. Хороший способ заткнуть всем рот и подавить в зародыше любую критику и злословие.
До бара Марк добрался в состоянии невесомости.
Хадиджа погрузилась в толпу.
Она знала «Ле-Ремиз». Ей ужасно нравился этот базар, куда ее подружки-манекенщицы приходили, надеясь наладить выгодные связи. Приходили в поисках «мужчины своей мечты» — кому-то был нужен «денежный мешок», кому-то просто супер-самец. В этом холодном доке, где стоял шум, как при землетрясении, завязывалось множество полезных знакомств.
Сегодня вечером она тоже кое-кого искала. Она была уверена, что увидит его. В начале лета, узнав, что Марк вернулся из своей поездки, она послала ему приветственное послание по электронной почте. Он не ответил. Она рискнула оставить сообщение на его автоответчике. Никакой реакции.
В конце июля, воспользовавшись фотосессией, она задала Венсану несколько осторожных вопросов. Оказалось, что Марк уединился где-то на юге и заканчивает книгу. Какую книгу? Венсан не знал. Главное заключалось в другом: значит, Марк не виноват. Форс-мажорные обстоятельства. Не надо беспокоить «творца».
Теперь было известно: Марк Дюпейра написал роман «Черная кровь», ставший предметом весьма одобрительных «пересудов». Хадиджа дрожала от одной мысли, что ей удастся его поздравить. Она решила забыть прошлое. Забыть о его неприятном поведении, его молчании, его грубости. Помнить только одно: как он украл ее фотографию прошлой весной… Она столько раз воскрешала в памяти эпизод кражи, что эти несколько секунд в ее воображении истерлись больше, чем видеопленки с египетскими комедиями.
Она проталкивалась через толпу. Ей не терпелось увидеть этого невысокого мужчину, превратившегося в писателя. А разве она сама не изменилась? Каждую неделю она появлялась на глянцевых страницах журналов, выходила на подиум. Ей даже предложили несколько эксклюзивных контрактов с крупными парфюмерными и косметическими фирмами.
Она переехала — четырехкомнатная квартира, которую она выбрала, находилась в том самом доме, где она когда-то прожила три года, как в тюрьме, в комнате для прислуги. Она получила водительские права, а к работе над диссертацией решила вернуться через год. Деньги валялись под ногами: оставалось только нагнуться и поднять их. А Фрейд и Маркузе прекрасно могут подождать.
Да, они с Марком прошли долгий путь.
Теперь настал момент снова встретиться — на вершине.
Но где же он?
Стоя в глубине зала, Марк кивал головой в такт музыке и рассматривал помещение. Над толпой возвышалась эстрада, где то возникали, то пропадали, как в китайском театре теней, несколько танцоров. Можно подумать, что ты в Бали. Колдовскую картину дополняла одна деталь: под ветром от огромных вентиляторов силуэты гнулись, как бумажные фигурки. Справа на эстраде диджей, казалось, протирал локтями диски; сегодня он решил воздать должное восьмидесятым и расстреливал зал записями, изобилующими журчанием старых синтезаторов и пронзительными голосами.
Шампанское начинало действовать. Марк принялся рассматривать людей. Он никого не узнавал. И не случайно: Рената позаботилась обо всем. Она пригласила воротил из книжного бизнеса, персонажей светской хроники. А он ровным счетом ничего не знал о литературной среде и уже давно не следил за событиями в мире звезд.
Но внезапно он заметил знакомое лицо. Потом второе. Потом третье. Так они не договаривались: это были его коллеги. Журналисты, специализирующиеся на криминальной хронике, на происшествиях, фотографы-новостники. Какого черта они тут делали? Он увидел даже Вергенса, а ведь он его не приглашал…
Он пробился сквозь толпу и нашел Ренату Санти — она вела беседы возле стойки бара. Он схватил ее за руку и отвел в сторону.
— Что это за хреновина? — заорал он. — Вы мне говорили о литературном коктейле. А тут весь парижский сброд. Репортеры из хроники происшествий. Мы же договорились — не провоцировать ассоциаций с Реверди!
Рената с оскорбленным видом высвободила
— Я тут ни при чем, уверяю вас! Наверное, просочились какие-то имена, я…
— Вы меня считаете идиотом? Моя книга — это роман. Господи! Это вымысел! Ничего общего с реальными событиями!