— Шалом, Луи.
Я смешался с толпой. Я шел по узеньким улочкам, мимо маленьких лавчонок, и пытался понять, где я нахожусь. Мысли бурлили у меня в голове, и мне было трудно сосредоточиться. Кроме того, меня неотступно преследовало странное чувство. Скорее даже ощущение, мучившее меня с того момента, как я оказался в густой толпе: ощущение, что за мной следят.
Я нашел улицу Герцль и площадь Ацмаут. До моей машины было рукой подать, но я решил еще немного подождать, укрывшись среди толпы. Я направился к набережной. Порывами налетал соленый морской ветер.
Я обернулся, оглядел прохожих, внимательно всмотрелся в их лица. Однако ничего подозрительного не заметил. В ослепительном свете дня проехало несколько машин. Фасады домов устремлялись ввысь, сверкая как зеркало. На другой стороне улицы на стульях сидели старики, мерзнущие даже под палящим солнцем. Я окинул взглядом длинный ряд сгорбленных, неподвижных спин и подивился тому, как нелепо одеты эти старцы. Несмотря на тридцатипятиградусную жару, все они были облачены в одежду из тяжелых, плотных тканей. Вязаные кофты, пальто, плащ, кардиганы. Плащ! Я всмотрелся в силуэт, двигавшийся вдоль балюстрады, над полосой пляжа. Мужчина шел, подняв воротник, на спине его темнела широкая полоса от пота. Во мне все перевернулось: я узнал софийского убийцу.
Человек обернулся. От неожиданности он открыл рот и бросился наутек, лавируя между сидящими стариками. Я со всех ног помчался за ним, сбивая стулья и лежаки вместе с теми, кто был на них. В несколько прыжков я нагнал убийцу. Он сунул руку за полу плаща. Я схватил его за воротник и нанес сильный удар в живот. Крик застрял у негодяя в горле. Автомат «Узи» выскользнул и упал к его ногам. Я отпихнул оружие и обеими руками вцепился убийце в затылок. Потом изо всей силы ударил его коленкой в лицо. Его нос сломался с легким хрустом. За моей спиной жалобно заохали перепуганные старики, которые вставали на ноги, держась за опрокинутые стулья.
«Кто ты? — прорычал я по-английски. — Кто ты?» И головой стукнул его промеж глаз. Мужчина запрокинулся назад и стал падать. Его череп уже коснулся асфальта, но я поймал его на лету. У него из носа торчали хрящи и подтекала слизь. "Кто ты, черт тебя возьми! " Я осыпал ударами его лицо. Мои бесчувственные пальцы разбились в кровь о его кости и зубы. Я бил и бил по его окровавленному рту. «Кто тебе платит, сволочь?» — орал я, держа его правой рукой, а левой роясь в его карманах. Я нащупал его портмоне. Среди других документов там оказался и его паспорт. Синий с металлическим блеском, он искрился на солнце. Я остолбенел, узнав выдавленный на нем логотип: «United Nations». Этот тип имел паспорт ООН!
Секундное изумление дорого мне обошлось. Болгарин двинул меня коленкой между ног и выпрямился, как пружина. Я согнулся пополам, не в силах дышать. Он оттолкнул меня и ударил в челюсть кованым ботинком. Я успел немного уклониться, но почувствовал, что он задел мой рот. Из губы фонтаном брызнула кровь. Я поднес руки к лицу, потом левой схватился за ушибленный пах, а правой стал неловко расстегивать кобуру «Глока». Убийца уже несся прочь со всех ног.
Если бы я находился в каком-нибудь другом городе, у меня в запасе было бы несколько минут, чтобы скрыться. Но в Израиле до появления полиции или военных у меня оставалось максимум несколько секунд. Я несколько раз взмахнул пистолетом, чтобы старики убрались с дороги, потом, спотыкаясь и охая, помчался к машине, на площадь Ацмаут.
Когда я пытался вставить ключ в замок, рука моя тряслась. Струйками текла кровь. В глазах стояли слезы, а пах горел огнем. Наконец я открыл дверцу и рухнул на сиденье. И тут же почувствовал непреодолимую тошноту, голова словно раскололась надвое. «Тронуться с места, — подумал я. — Тронуться с места и поехать, пока еще не потерял сознание». Когда я поворачивал ключ в замке зажигания, передо мной возникло лицо Сары. Никогда еще я так ее не хотел, никогда не чувствовал себя таким одиноким. Машина резко тронулась с места, вырвав колесами кусок асфальта.
Так я проехал тридцать километров. Я потерял много крови, и у меня постепенно темнело в глазах. В ушах стоял оглушительный звон, а по челюсти словно кто-то бил молотом. Дома попадались все реже, и вскоре меня уже окружал пустынный пейзаж. С минуты на минуту я ожидал, что меня остановят полицейские или солдаты. Я заметил вдалеке высокую скалу и остановил машину в ее тени. Повернул зеркало заднего вида, чтобы рассмотреть, что у меня с лицом. Половина его представляла собой непонятное кровавое месиво. Только на подбородок свисал хорошо различимый лоскут — разорванная нижняя губа. Меня снова начало тошнить, но я сдержался и достал аптечку. Обработал рану, принял болеутоляющее, а затем наклеил пластырь вокруг губ. Нацепил темные очки и взглянул в зеркало: передо мной был двойник Человека-невидимки.
На несколько секунд я закрыл глаза, ожидая, когда утихнет боль в голове. Выходит, за мной следили от самой Болгарии. Или, по крайней мере, знали мой маршрут настолько хорошо, что смогли перехватить меня здесь, в Израиле. Последний факт меня не удивлял: в конце концов, чтобы найти меня, нужно было всего лишь следить за аистами. А вот паспорт, выданный Организацией Объединенных Наций, удивил меня гораздо больше. Я вытащил его и перелистал: убийцу звали Миклош Сикков. Национальность: болгарин. Возраст: 38 лет. Профессия: сопровождающий. Убийца, если, конечно, он работал на «Единый мир», контролировал транспортировку гуманитарных грузов — медикаментов, продуктов питания, оборудования. Слово «сопровождающий» имело и другое значение: Сикков был человеком Бёма, одним из тех, кто на протяжении всего перелета аистов отыскивал их и наблюдал за ними, оберегал их от охотников на территории Африки. Я просмотрел странички с визами. Болгария, Турция, Израиль, Египет, Мали, Центрально-Африканская Республика, Южная Африка. Штампы полностью подтверждали мою гипотезу. Вот уже пять лет, как этот служащий ООН без конца разъезжал туда и обратно по маршрутам миграции аистов, восточному и западному. Я сунул паспорт в разорванную папку для бумаг и тронулся в путь на Иерусалим.
Полчаса я ехал среди каменистых пейзажей. Боль совсем утихла. Кондиционер сильно охлаждал воздух в салоне, что, видимо, пошло мне на пользу. Я хотел только одного: прыгнуть в самолет и убраться подальше от этой горящей земли.
В панике я выбрал не самую удобную дорогу, и теперь мне предстояло сделать большой крюк по оккупированным территориям. Только к четырем часам я оказался в окрестностях Наплуза. Перспектива оказаться на блокпосту в таком странном виде представлялась мне безрадостной. До Иерусалима оставалось еще более ста километров. И тут я заметил, что меня преследует какая-то черная машина. Я стал наблюдать за ней, поглядывая в зеркало заднего вида: ее силуэт дрожал в раскаленном воздухе. Я снизил скорость. Машина приблизилась. Это был «Рено-25» с израильскими номерами. Я еще снизил скорость. В зеркале, как в раме, появился Сикков: вся физиономия в крови — багровое чудище, вцепившееся в руль. Я включил третью передачу, потом внезапно ушел в отрыв. За несколько секунд я набрал скорость двести километров в час. «Рено» по-прежнему следовал за мной.