Анаис увидела, как полицейский в форме целится в него из пистолета. Не раздумывая, она выстрелила в воздух, отвлекая внимание стражей порядка. Отдачей ее швырнуло на капот автомобиля. Она не удержалась на ногах и упала. Засвистели пули. Они тренькали о корпуса машин, рикошетили от фасада «Монопри» и отскакивали от выстроившихся на ближайшей стоянке велосипедов. Полицейские нашли себе новую мишень и старались изо всех сил.
Она подняла голову. Группа людей в форме воспользовались суматохой и окружили Нарцисса. Со всех сторон на него сыпались удары дубинок. Она хотела крикнуть, чтобы они прекратили его бить, но из горла не вырвалось ни звука. Лишь по подбородку стекла теплая струйка. Кровь? Нет, слюна. У нее закружилась голова. Уши заложило. Она физически ощущала, как пульсирует в мозгу гемоглобин, проникая в самые мелкие сосуды.
Инстинкт самосохранения заставил ее обернуться. На нее надвигались мужчины в шлемах. Она хотела поднять руки, бросить оружие и достать полицейское удостоверение — все это одновременно. Но не успела даже шевельнуть рукой, как ей на лицо обрушилась резиновая дубинка.
* * *
— Дайте сэндвич! Вы, козлы! Я знаю свои права!
Мужчина колотил в пуленепробиваемое стекло — сначала кулаком, потом ногой. Анаис с удовольствием приказала бы ему заткнуться, но она была занята другим: пыталась перешагнуть через лужу блевотины, не запачкав подошв. Еще один обитатель камеры, бомж, только что упал со скамьи, и теперь его, стоящего на коленях, выворачивало наизнанку.
— Фашисты! Я требую адвоката!
Анаис обхватила руками голову, буквально лопавшуюся от боли. Вот уже три часа она сидела взаперти в камере размером пять на пять метров, в центральном полицейском участке на улице Фабер, что на набережной Инвалидов.
Ее привели в сознание. Обыскали. Раздели. Сфотографировали. Взяли отпечатки пальцев. И заперли в стеклянной клетке в компании с горластыми обитателями Двора чудес.
Анаис знала все эти штучки наизусть. В 2010 году число людей, задержанных полицией, достигло во Франции почти миллиона. Хватали водителей, рискнувших сесть за руль, не имея при себе прав; хватали слишком бурно ссорящихся супругов; хватали любителей выкурить косячок, бомжей, воришек из супермаркетов… По сравнению со всей этой публикой ей жаловаться на судьбу не приходится. В конце концов, она открыла пальбу по собственным коллегам. А в кармане у нее нашли амфетамины.
Она посмотрела на свои запачканные краской пальцы. Странно, но она чувствовала себя спокойной, почти умиротворенной. Главная цель была достигнута: Нарцисса арестовали. Значит, он в безопасности. Полиция выяснит правду. Установит личность двух наемных головорезов. Распутает весь этот клубок. И возможно, сумеет поймать маньяка, убивающего нищих…
Интуиция подсказывала ей, что дело близится к развязке.
А к чему приближается она сама?
— Сволочи! Ублюдки! Требую комиссара!
Анаис повыше подняла ноги. Бомжа еще раз вывернуло. Вонь дешевого пойла мешалась с другими, не менее отвратительными запахами — мочи и немытых тел. Она рассеянно оглядела своих новых компаньонов. Кроме крикуна и блюющего бомжа, здесь были два араба, которые скрючившись сидели на лавке. Молодой панк подпрыгивал на месте и скреб руки, и без того расчесанные до крови. Мужчина в приличном костюме с потерянным видом смотрел перед собой — наверняка водитель без документов. Два рокера, почти мальчишки, в старательно изодранных и испачканных краской джинсах, очевидно мастера граффити, хихикали и пихали друг друга локтями.
Она была здесь единственной женщиной.
Вообще-то женщин не сажали в один обезьянник с мужиками, но в Париже, видимо, правила изменились. А может, ее приняли за парня. Или сделали это нарочно, надеясь оказать на нее давление. Она не протестовала и не сопротивлялась. Понимала, что процедура идет своим чередом. Вскоре ее вызовут к судье. Вот тогда она все и объяснит…
В дверном замке повернулся ключ. Обитатели камеры дружно обернулись на этот звук — все-таки что-то новенькое. На пороге стоял полицейский в форме и с ним еще один — в штатском. Анаис мгновенно определила типаж: накачанный стероидами качок, любитель помахать кулаками.
Офицер повернулся к ней:
— Эй ты! На выход.
Она пропустила мимо ушей и тыканье, и хамский тон. Широченные джинсы, кожаная куртка, «глок» на самом виду — качок весил не меньше ста килограммов. В камере отчетливо повеяло страхом.
Она поднялась и пошла за культуристом. Против ожидания он повел ее не в вестибюль, который вел в кабинеты офицеров полиции, но повернул направо, в узкий пыльный коридор, где еще раз свернул направо — здесь духота сменилась отчетливой сортирной вонью.
Из-за стальных дверей с выведенными наружу выключателями и водоспусками слышались стоны, крики и глухие удары. Вытрезвитель. Парень в форме достал связку ключей и отпер одну из дверей. Четыре голых бетонных стены. Смрад блевотины и дерьма. И стаи тараканов в качестве зрителей.
— Садись.
Анаис села. Дверь захлопнулась.
— Мы проверили. Ты и в самом деле из полиции.
— Вас не затруднит обращаться ко мне на «вы»?
— Заткнись. Только ты забыла уточнить одну маленькую деталь.
— Какую деталь?
— Сегодня утром тебя отстранили от должности. По приказу прокуратуры Бордо.
Анаис улыбнулась и хрипло проговорила:
— Я потребовала исполнения формы 32 13. Медицинского осмотра. Меня избили и…
— Заткнись. Ты стреляла по полицейским, да еще из оружия, носить которое не имела права.
— Я не хотела, чтобы полицейские совершили ошибку.
Офицер расхохотался. Он стоял, засунув за ремень большие пальцы. Она опустила голову, изображая кротость. Перед ней разыгрывали спектакль — что ж, она сыграет отведенную ей роль.
— Ошибка — это ты.
— Я могу встретиться с судьей?
— Встретишься в свое время. Но не надейся, что так просто отделаешься. Это я тебе обещаю. «Глок» и амфетамины — ты по уши в дерьме.
Качок не скрывал своей радости. Почему-то мысль о том, что Анаис, в сущности его коллегу, могут осудить, приводила его в восторг.
— В ходе операции вы задержали мужчину. Где он сейчас?
— Может, тебе еще все материалы по делу принести? А личный кабинет не желаешь?
— Он ранен? Вы его допросили?
— Ты что, не врубаешься, детка? Здесь ты никто. Даже хуже чем никто. Ты для нас вроде Иуды.
Она ничего не ответила. Она панически боялась этого монстра. Рубашка и куртка едва не лопались у него на плечах и груди. Зато лицо не выражало ровным счетом ничего, как у безмозглого травоядного животного.
— Во время стычки пострадали два человека, — упрямо продолжила она. — Вы установили их личность? Обнаружили их автомобиль? «Ауди» модели Q7, припаркованный напротив отеля «Пон-Руайаль»?