Она подошла к письменному столу. Заметки. Книги по психиатрии, многие на английском языке. Распечатки текстов, скачанных из Интернета. Клочки бумаги с нацарапанными на них номерами телефонов. Все свидетельствовало о том, что психиатр ведет собственное расследование. Вот только о ком он собирает сведения? Неужели о потерявшем память пациенте?
Рядом с принтером лежало несколько только что распечатанных фотографий. Номерные знаки автомобиля. Снимали под дождем. За кем следил врач? Она наклонилась, чтобы рассмотреть снимки получше, но в это время у нее за спиной раздался звук шагов. Матиас нес из кухни бокалы и банки с кока-колой.
— Симпатично у вас, — сказала она, снова подходя к дивану.
— Смеетесь, что ли?
Он поставил банки прямо на пол. Они были черного цвета, в каплях влаги.
— Извините, у меня даже журнального столика нет.
— Подумаешь!
Фрер по-турецки уселся на пол.
— А вы устраивайтесь на диване, — предложил он ей.
Анаис так и сделала. Она возвышалась над ним, словно королева над подданным. Они взяли себе по банке. Бокалы оба проигнорировали. Чокнулись, глядя друг другу в глаза.
— Я не знаю, который час, — пробормотал он. — Может, вы есть хотите? У меня, правда, ничего особенного нет, но…
— Да бросьте вы. Я пришла к вам отпраздновать хорошие новости.
— По поводу?
— По поводу расследования.
— Значит, вы меня не арестуете?
Она улыбнулась:
— Я погорячилась.
— На самом деле это я повел себя как идиот. Надо было вас предупредить. Но я в тот момент думал только о своем пациенте. О том, что будет лучше для него, понимаете? — Он отпил глоток колы. — Так что у вас за новости?
— Во-первых, мы опознали жертву. Бездомный парень. Таскался по фестивалям рок-музыки. Сидел на героине. Регулярно наведывался в Бордо. Убийца всадил ему дозу наркотика невероятной концентрации. И парень умер. Затем убийца занялся мизансценой. Бычья голова и все прочее…
Фрер слушал ее с напряженным вниманием. До этой минуты правильные черты его лица выражали некоторую растерянность, но, стоило ей заговорить о деле, застыли, превратившись в маску сосредоточенности.
И тут Анаис взорвала запасенную бомбу:
— Мы также установили личность преступника.
— Что-о?
Она слегка подняла руки, умеряя его изумление:
— Ну, скажем так: криминалистам удалось найти в яме отпечатки пальцев, не принадлежащие ни жертве, ни вашему ковбою. Мы прогнали их через общенациональную базу данных и получили имя. Виктор Януш, бомж из Марселя. Несколько месяцев назад его задерживали за драку.
— Вы знаете, где он сейчас?
— Пока нет. Мы объявили его в розыск. Следовательно, найдем. На этот счет я не беспокоюсь. Коллеги из Марселя перевернут все ночлежки, все пункты оказания социальной помощи, все благотворительные центры «Эммаус» и все бесплатные столовые. Мы выясним, как и когда он прибыл в Бордо, и сцапаем его. В свое время точно так же поймали так называемого дорожного убийцу Франсиса Ольма.
Фрер, кажется, огорчился. Он все крутил в руках банку с колой, как будто ловил в металле свое отражение.
— Что вам о нем известно? — после затянувшейся паузы поинтересовался он.
— Пока ничего. Я жду материалы из Марселя. У нас сегодня весь день компы глючили. Главный враг современной полиции — это компьютерный вирус.
Психиатр не отреагировал на шутку. Подняв глаза к Анаис, он самым серьезным тоном спросил:
— Вы полагаете, что сцена убийства соответствует профилю бомжа?
— Ни в малейшей степени. Но мы всему найдем объяснение. Возможно, Януш — всего лишь соучастник.
— Или свидетель.
— Свидетель, который спускался в яму? И наследил там повсюду? Знаете, у нас это называется «вещественные доказательства».
— Это снимает подозрения с Патрика Бонфиса?
— Не так быстро. Остается эта история с планктоном. Но в настоящее время мы разрабатываем след Януша. Как только смогу, я сама съезжу в Гетари побеседовать с вашим протеже. В любом случае за кончик ниточки мы ухватились.
Фрер тихонько засмеялся:
— Да уж, вот что такое хорошие новости, рассказанные сотрудником полиции.
Она уловила в его интонации легкое ехидство, но не стала на нем зацикливаться.
— А вы?
— Что я?
— Ну, с вашим рыбаком?
— Он понемногу обретает свою прежнюю личность. И уже не помнит о том, за кого себя выдавал.
— Как и о том, что видел на вокзале Сен-Жан?
Фрер устало потряс головой:
— Я ведь вам уже говорил. Об этом он вспомнит в последнюю очередь. Если вообще когда-нибудь вспомнит…
— И все-таки я должна его допросить.
— Надеюсь, вы не собираетесь его арестовывать?
— Да нет, конечно. Это я так сказала, чтобы вас припугнуть.
— Полицейские любят пугать народ. Иначе жизнь теряет для них смысл.
Нет, Анаис не послышалось: в его голосе звучала самая настоящая враждебность. С ним все ясно. Один из этих психиатров-леваков, вскормленных на всякой хренотени, изобретенной Мишелем Фуко. Трудно обольщать мужчину, если в поясной кобуре у тебя лежит «глок». Два фаллических символа на одну пару — это чересчур…
Она поставила банку на паркет. Надежды очаровать врача растаяли как дым. Слишком уж они разные…
Она уже собралась встать, когда Фрер вдруг тихо сказал:
— Я сам поеду в Гетари.
— Зачем?
— Расспросить Патрика. Выяснить, кто он такой на самом деле. Узнать правду о том, что произошло на вокзале Сен-Жан. — Он поднял к ней свою банку с колой: — В конце концов, мы с вами ведем одно и то же расследование.
Она улыбнулась. От снова вспыхнувшей надежды на сердце сразу потеплело. Никогда бы не подумала, что благодаря работе познакомится с таким обворожительным мужчиной.
— Вы уверены, что не хотите открыть мою бутылку?
* * *
Два часа спустя Фрер принялся за работу.
Анаис Шатле как пришла, так и ушла — правда, пришла трезвая, а ушла навеселе. Они пили вино, смеялись и болтали. Фрер, привыкший к одиночеству вечеров, и мечтать не мог ни о чем подобном. Тем более — в разгар всей этой истории с убийством и амнезией.
Он не позволил себе ничего лишнего. Ни одного смелого жеста, ни одного провокационного намека. Хотя чувствовал, что путь открыт. Пусть он не был специалистом по женской психологии, но сложить вместе два и два умел. Визит на ночь глядя. Бутылка вина. Нарядная одежда — правда, он не понял, зачем под платье она надела джинсы: мода, что ли, такая? Одним словом, признаков того, что молодая сотрудница судебной полиции открыта для более тесного диалога, хватало.