Пауза. В разговор снова вступает первый генерал:
– Принимая за данность, что человек подвергся подобной обработке, можно ли внушить ему новые воспоминания, введя Кислород-15?
– Если вы рассчитываете на меня...
– Да или нет?
– Да.
Пауза. Взгляды всех присутствующих обращены на меня.
– Объект ни о чем не будет помнить?
– Нет.
– Ни о первой процедуре с валиумом, ни о второй – с Кислородом-15?
– Нет. Но сейчас слишком рано...
– Кому, кроме вас, известно о подобных результатах воздействия?
– Никому. Я связывался с лабораториями, работающими с изотопом, но они ничего не заметили и...
– Мы знаем, с кем вы связывались.
– Вы... Я что, под наблюдением?
– Вы лично говорили с руководителями лабораторий?
– Нет, связывался по e-mail. Я...
– Благодарим вас, профессор.
В конце 1994-го был принят новый бюджет. Деньги ассигновали на программу "Кислород-15". Такова ирония истории: я задумал программу исследований, бился за нее – и не получил даже паршивого гранта, а на ту, над которой и не собирался работать, мне выделили миллионы.
* * *
Апрель 1995-го
Начинается кошмар. Мне наносит визит полицейский с двумя головорезами в черном. Великан с седыми усами в габардиновом плаще. Он представляется: Филипп Шарлье, комиссар. Выглядит жизнерадостным, улыбающимся толстяком, но мой инстинкт старого хиппи подсказывает, что человек опасен. Я узнаю в нем громилу, провокатора и мерзавца, уверенного в своей правоте и безнаказанности.
– Я пришел рассказать тебе историю, – объявляет он. – Из личного опыта. Помнишь теракты, наводившие ужас на Францию в период с декабря тысяча девятьсот восемьдесят пятого по сентябрь восемьдесят шестого? Улица Ренн, помнишь? Тринадцать убитых и двести пятьдесят раненых.
Я тогда работал на ДТН (Дирекцию по территориальному надзору). Нам дали все необходимое – тысячи людей, системы прослушки, ордера на задержание "с открытой датой". Мы перевернули вверх дном все исламистские берлоги, перетрясли палестинские каналы, ливанские сети, иранскую диаспору. Париж целиком и полностью находился под нашим контролем. Мы даже предложили награду в миллион франков за любые полезные сведения. Результат – ноль. Ни одной ниточки, никаких следов. Ничего. Нападения продолжались, людей убивали, ранили, калечили, а мы были бессильны.
В один прекрасный майский день 1986 года кое-что изменилось, и мы арестовали всех скопом: Фуада Али Салаха и его сообщников. Они держали оружие и взрывчатку в квартире на улице Де-Ла-Вут, в 12-м округе. Сборный пункт у них был в тунисском ресторане на улице Шартр, в квартале Гут-д'Ор. Я лично руководил операцией. Мы повязали всех за несколько часов. Чистая, четкая, безошибочная работа. Через день террор прекратился, в город вернулся покой.
Знаешь, что позволило нам совершить чудо? Маленькая "деталька", изменившая весь расклад. Один из членов группы, Лотфи бен Каллак, просто-напросто решил переметнуться. Он связался с нами и сдал сообщников – за вознаграждение. Он даже согласился устроить ловушку – изнутри.
Лотфи был сумасшедшим. Никто не обменивает жизнь на несколько сотен франков. Никто не согласится жить как загнанный зверь, бежать на край света, зная, что рано или поздно месть тебя настигнет. Тем не менее я оценил результат его предательства. Мы впервые оказались внутри группы. В сердце системы, понимаешь? С этого мгновения все стало ясно, легко и результативно. В этом-то и заключается мораль моей истории. Террористы сильны одним – круговой порукой молчания. Они наносят удар, куда захотят и когда захотят. Существует единственный способ остановить их: просочиться внутрь сети. Проникнуть в их мозг. Только тогда все может получиться. Как с Лотфи. И благодаря тебе мы "сделаем" всех остальных.
Проект Шарлье прост, как апельсин: перевербовать с помощью Кислорода-15 людей, близких к террористам, внушить им искусственные воспоминания – например, идею мщения, – убедив сотрудничать и предать братьев по оружию.
– Программу назовем "Морфо", – объясняет он. – Потому что мы будем изменять психическую морфологию африкосов, их личность, географию их мозга. После чего – назад, в привычную среду, как зараженных бешенством псов в стаю.
И он заключает голосом, от которого кровь стынет в жилах:
– Выбор у тебя простой: с одной стороны, неограниченные средства, любые испытуемые, случай возглавить научную революцию – при полной конфиденциальности. С другой – возвращение к дерьмовой жизни научного сотрудника, которому вечно не хватает денег, работа в разваливающихся лабораториях, жалкие публикации. Не говоря уж о том, что мы-то программу не закроем – просто наймем других ученых и отдадим им твои записи. Можешь быть уверен – они свой шанс не упустят и станут авторами великого открытия.
В следующие несколько дней я навожу справки. Филипп Шарлье – один из пяти комиссаров Шестого отделения Главного управления уголовной полиции (ГУУП). Один из тех, кто отвечает за борьбу с терроризмом в международном масштабе. Его непосредственный начальник – Жан-Поль Маньяр, шеф "Шестого Бюро".
Коллеги прозвали его Зеленым Исполином, он известен особым пристрастием к работе под прикрытием и жестокостью методов. Маньяр регулярно отстраняет Шарлье: его собственная несгибаемость стала притчей во языцех, но в работе он привержен традиционным методам и ненавидит любые эксперименты.
Но сейчас весна 95-го, и идеи Шарлье находят безусловный отклик: Франция боится терроризма. 25 июля на станции скоростного метро Сен-Мишель взрывается бомба – погибают десять человек. Подозревают членов "Вооруженной исламской группы", но у полиции нет никаких зацепок.
Министерство обороны и Министерство внутренних дел решают профинансировать проект "Морфо": даже если результаты будут не сразу, – или их не будет вовсе! – в борьбе с государственным терроризмом пора применить новое оружие.
В конце лета 1995 года Филипп Шарлье наносит мне новый визит и ведет разговор об отборе подопытной крысы среди сотен исламистов, арестованных в рамках плана "Vigipirate".
Именно в это время Маньяр одерживает решающую победу. На железнодорожных путях найдена бутылка с зажигательной смесью, лионские жандармы готовятся ее уничтожить, но Маньяр требует всестороннего исследования, и на бутылке находят отпечатки некоего Халеда Келькаля, подозреваемого в совершении нескольких терактов. Развязка стала достоянием истории: Келькаль, как дикий зверь, затравлен в лесу близ Лиона и убит 29 сентября. Вся его сеть разгромлена.
Триумф Маньяра и старых добрых методов полицейской работы.
Конец проекту "Морфо".
Конец Филиппу Шарлье.
Но деньги на мою работу от министерств, отвечающих за безопасность страны, продолжают поступать. Уже в первый год результаты доказывают мою правоту. Именно введение значительных доз Кислорода-15 делает нейроны проницаемыми для внушения ложных воспоминаний. Память становится "пористой", поглощает вымышленные элементы и начинает воспринимать их как реальность.