– Какие консультации вы ему дали? – усмехнулся Денисов. – Если его убили.
– Почему вы думаете, что его убили? На теле есть признаки насильственной смерти?
– Нет. Но на столике была бутылка виски. Нам на нее указала секретарь погибшего бизнесмена. Мы пока ничего не утверждаем, но, судя по всему, виски было отравлено.
– Возможно, отравлено, – согласился Дронго, – и вы думаете, что он пил из бутылки?
– Конечно. Выпил и умер. В ванной комнате лежит опрокинутая рюмка. Наверное, успел добраться до ванной, а потом вернулся в комнату и умер. Так иногда случается. Говорят, что погибший Чихидзе был очень богатым человеком. Наверное, у него была куча наследников, которые желали его смерти.
– Кто вы по званию? – печально спросил Дронго.
– Старший лейтенант. Вам не нравится мое звание?
– Нравится. А это кто? – показал он на рыжеусого.
– Заместитель прокурора Центрального округа, – с уважением ответил Денисов, – Павел Александрович Мужицкий.
– Начнем с того, что фамилия погибшего не Чихидзе, а Чхеидзе, – сообщил Дронго, – и он не мог отравиться, выпив содержимое этой бутылки, на которую вы показываете.
– С чего вы взяли?
– Я абсолютно уверен. Ищите причину смерти в другом. Возможно, он выпил из другой бутылки, которой здесь нет. Или что-нибудь съел. И еще поищите оружие. Вполне возможно, что здесь где-нибудь вы найдете оружие.
– Какое оружие? – поинтересовался Денисов.
– Не знаю, какое, но у него могло быть оружие, – уклонился от прямого ответа Дронго.
К ним подошел недовольный Мужицкий.
– Денисов, может, ты наконец закончишь свою болтовню? – недовольно спросил он. – Ты выяснил, кто это такой?
– Так точно. Он эксперт по вопросам преступности. Его называют господин Драго.
– Дронго, – поправил он несчастного старшего лейтенанта.
– Дронго, – согласился Денисов, – но он утверждает, что погибший не мог отравиться.
– Почему он так считает? – Мужицкий стоял рядом с Дронго, но принципиально с ним не разговаривал, предпочитая говорить с Денисовым. Словно не удостаивая гостя своим высоким вниманием.
– Не знаю, – Денисов посмотрел на Дронго, – он еще просит, чтобы мы поискали оружие.
– Какое оружие? – поморщился Мужицкий. – Его точно отравили. Бутылку нужно послать на экспертизу. Она даже пахнет синильной кислотой. Это я могу сказать и без предварительной экспертизы. А ты мне про оружие говоришь.
– Это не я говорю, а он, – несколько сконфуженно показал на Дронго Денисов.
– Ты все уже выяснил, – махнул рукой Мужицкий, – ну и отправляй его домой. Он здесь ночью не был. И нам не нужен. Допроси всех охранников. Кто входил и кто выходил.
– Они говорят, что последним входил вот этот господин. А потом ночью никто не входил. Но погибший разговаривал со своим секретарем и попросил принести ему воду в стеклянных закрытых бутылках.
– Допроси секретаря, – решил Мужицкий, – и этого типа. Потом доложишь. И учти, что у нас все равно будет куча разных неприятностей. Этот грузин был гражданином Германии и сейчас сюда приедет их представитель.
– Нам уже сообщили из посольства, – кивнул Денисов, – посольство требует, чтобы мы допрашивали их граждан в присутствии немецкого консула.
– Раз требуют, так и сделай, – отмахнулся Мужицкий, – а этого допроси сейчас, – показал он на Дронго.
– Извините, – нерешительно произнес Денисов, – он тоже...
– Что еще?
– Я не смогу его допросить. У него дипломатический иммунитет.
– Какой иммунитет? Что за глупости?
– У него дипломатический паспорт. И он говорит, что есть еще один. Из Монако. Я не имею права.
Заместитель прокурора взглянул наконец на Дронго.
– Как вас зовут?
– Меня обычно назвают Дронго.
– В чем дело, господин Дронго? – в отличие от Денисова заместитель прокурора сразу запомнил его прозвище. – Кто вы такой? Нам не нужна помощь иностранцев. Зачем вы сюда приехали?
– Я хотел вам помочь. Дело в том, что я вчера поздно ночью уехал из апартаментов, когда господин Чхеидзе был еще жив.
– Он вам ничего не говорил?
– Говорил. Боялся, что его отравят.
– Его и отравили. Он выпил яд из этой бутылки и умер.
– Извините, но я так не считаю, – возразил Дронго.
– Почему? – удивился Мужицкий.
– Вчера утром он уже пытался выпить виски из этой бутылки. И ему стало плохо. Насколько я знаю, его сильно тошнило и он даже хотел вызвать врача. Поэтому я уверен, что он не стал бы второй раз пить из этой бутылки.
– Мы все равно проверим содержимое бутылки, – упрямо сказал Мужицкий, – и больше вы ничего не хотите нам сообщить?
Дронго подумал, что может рассказать целую сагу. И о цыганке, и о возвращении Давида Чхеидзе. И о его запутанной истории отношений с женой и дочерью. И об аварии, в которой погиб руководитель компании Касаткин. О вчерашнем отравлении погибшего. О пропавшем оружии. Он многое мог рассказать. Но, глядя в упрямые и нетерпеливые глаза Мужицкого, он решил ничего больше не говорить.
– Извините, – сказал Дронго, – я больше ничего не знаю.
– Тогда оставьте свои контактные телефоны, – предложил заместитель прокурора, – вдруг вы нам понадобитесь. И до свидания. Не нужно мешать здесь работать нашей группе.
– Разумеется, – согласился Дронго, – я не буду мешать.
Он повернулся и увидел Лиану, которая стояла у дверей. Ее пригласили, очевидно, в качестве свидетеля, который мог дать объяснения по всем интересующим вопросам. Лиана все слышала. Когда Дронго пошел к дверям, она его окликнула.
– Вы почему ничего не сказали? – строго спросила Лиана. – Вы же все знаете.
– Я думаю, что они сами во всем разберутся, – ответил Дронго, – до свидания.
– Подождите, – остановила его Лиана, – так нельзя. Вы должны им все рассказать.
– Вот вы им все и расскажите. Заодно попытайтесь вспомнить, куда исчез его пистолет.
– Какой пистолет? – почему-то шепотом спросила Лиана.
– Тот самый, – улыбнулся он на прощание, – который был у него все время в руках. Я думаю, вам будет о чем рассказать следователям.
Он вышел в коридор, спустился в холл. Достал мобильный телефон и позвонил своем другу.
– Эдгар, мне нужно срочно сделать анализ жидкости. Образцы у меня есть. Когда ты сможешь ко мне приехать?