Мистер Мун зевнул.
Крибб продолжал. Древняя история плавно струилась с его уст.
— Богиня дала Бруту этот самый камень. Она пообещала, что город будет процветать до тех пор, пока существует камень. Но ее предостережение совершенно ясно — если камень пропадет, город погибнет.— Он окинул взглядом убогий интерьер церкви.— Сказать почести, мне кажется, что мы просто обязаны получше заботиться о нем.
— Очень милая сказочка,— хмыкнул Мун, снова уставившись на камень.
— Это место всегда считалось священным. То, что здесь находилось когда-то, на месте, где мы сейчас стоим, было до основания разрушено Боудиккой [14] . Через несколько лет археологи найдут след ее мщения. Это рубец красной земли, алая нить, тянущаяся через всю историю Лондона. Даже теперь тут чувствуется что-то неуловимое... Вы не находите?
Мистер Мун поморщился.
— Послушайте,— как можно рассудительнее произнес он,— почему бы нам не забыть обо всем этом и не пойти выпить?
— Вы должны понять сущность города, — нахмурился Крибб.— Идемте. Надо еще кое на что посмотреть.
Разозленный, но вместе с тем и заинтригованный, Эдвард последовал за ним вверх по Кэннон-стрит к центру финансового района. Он никогда не испытывал особого желания бродить по этим местам. Несмотря на внешнюю роскошь, здесь присутствовало что-то неуловимо гнетущее. Нечто серое и давящее. Скопища бизнесменов в черном расхаживали по улицам, словно самодовольные вороны, совершенно не обращая внимания на иллюзиониста и его уродливого спутника. В здешнем воздухе преобладал характерный запах, по большей части непривычный для обоняния Эдварда,— всепроникающий аромат коммерции, густой, сухой, не первой свежести запах денег.
Они свернули на Кинг-Уильям-стрит и срезали путь к Треднидл-стрит через Чейндж-элли.
— Большая часть этого района будет разбомблена [15] ,— уверенно произнес Крибб.
— Разбомблена?
— Разрушена, стерта с лица земли при воздушном налете.
— Невозможно.
— Церковь Святого Свитина, например, через сорок лет обратится в груду камней. На ее месте построят банк. И не останется никакого намека на то, что эта церковь вообще когда-то существовала.
— Откуда вы знаете?
Неприятная физиономия Крибба на миг помрачнела.
— Я видел это. И не раз. Первые бомбы упадут лет через десять — двадцать, не позднее.
— Шутите,— рассмеялся мистер Мун.
Крибб раздраженно усмехнулся и зашагал быстрее, заставив Эдварда пуститься следом трусцой, чтобы догнать его. Они вышли на Треднидл-стрит, где перед ними встали два центральных здания города — Ратуша и Банк Англии.
— Меня всегда озадачивали эти статуи,— рассеянно произнес Мун, указывая на пару видавших виды скульптур, монолитных стражей над дверьми Ратуши. Двое каменных великанов, одетых в звериные шкуры, держали в руках деревянные палицы.
— Значит, вы все-таки хотите узнать?
— Мне любопытно.
Крибб выдал информацию с самоуверенностью ходячей энциклопедии.
— Это Гог и Магог. Последние великаны Англии, которых Брут поставил охранять городские ворота. Легенда говорит, что их изгнал из города король Луд [16] после кровавой драки.
— Откуда вы столько знаете о городе?
— Я не могу уйти. Я заточен в его границах. Но я не потому вас сюда привел.— Крибб кивнул на Банк Англии.— Смотрите.
— Пару лет назад я предотвратил ограбление банка,— как бы между прочим заметил мистер Мун.— Мы с Сомнамбул истом до сих пор смеемся, вспоминая об этом случае. Парень пытался прокопать ход в подвалы, надеясь добраться до золотого запаса, но оказался в канализации. Мы тогда постарались на совесть.
Крибба, похоже, несколько раздосадовал уход от темы.
— Я хочу, чтобы вы посмотрели на него. По-настоящему. Почуяли его истинную сущность. Увидели под кожей костяк. Поняли, что он олицетворяет.
Мгновение они молчали.
— Отравленное сердце Лондона! — прошипел Крибб, взорвавшись внезапной яростью.— Чудовищная язва в центре столицы! Мы порабощены, мистер Мун, и все, что нас окружает,— знак нашей покорности.
— Если вам так угодно.
— Будьте уверены, Сити, само средоточие этих козней, оно и есть первый двигатель преступлений. Теперь я должен вам показать еще одну вещь.
Он пошел прочь, и мистер Мун последовал за ним. Они вернулись прежним путем, по Кинг-Уильям-стрит, затем поспешили к Монументу (огромной дорической колонне, возведенной в семнадцатом веке в память о Великом пожаре [17] ).
Простите мне, если пояснение в скобках звучит для вас оскорбительно — я добавил его исключительно для людей несведущих и туристов. Надеюсь, что мои читатели достаточно образованны, чтобы оценить творения Рена [18] без пояснений, но, к сожалению, нельзя не брать в расчет и тупиц. Я не могу поручиться за всех читателей данной рукописи, и трагедия состоит в том, что мне, увы, еще ни разу не удавалось переоценить интеллект массового читателя.
Близ Монумента на Кинг-Уильям-стрит рабочие возводили какое-то сооружение.
— Поезда,— коротко бросил Крибб, когда они прошагали мимо.— Обновляют подземку.
Они купили билеты в небольшой кассе снаружи и прошли в Монумент. Взобравшись по спиральной каменной лестнице на вершину, они вышли на холодный осенний воздух, взмокшие и запыхавшиеся. Тонкий металлический поручень казался единственным барьером между ними и тошнотворно долгим падением.
Последние посетители уже спускались, и на лестнице возникало некоторое замешательство, если несколько пар пытались протиснуться мимо друг друга или друг друга обогнать. Крибб и мистер Мун ненадолго остались вдвоем.
Они смотрели на Лондон. Начинался дождь, нудный, моросящий, бесцветный, казалось, будто вся панорама города завешена мрачным пыльным занавесом.
— Отвратительное зрелище, не находите? — заметил Крибб.— Вы видите город таким, какой он есть, без прикрас. После Великого пожара Рен хотел построить новый город — Лондон своей мечты, новый Иерусалим, сияющую столицу, основанную на чистых геометрических линиях.