На кожухе гондолы в месте столкновения с буксиром осталась глубокая вмятина. Лео хотелось верить, что это только кожух, который для того и служит, чтоб принимать на себя удары. Со страхом он осветил фонарем дальний конец гондолы. О Боже! Там зияла огромная дыра!
Вихревое зеркало треснуло! Это эллиптическое зеркало, размером более трех метров по оси, изготовленное по точнейшим математическим расчетам и отшлифованное с точностью до ангстрема, является интегральной контрольной поверхностью, управляющей полем Неклина, фокусируя, уменьшая или увеличивая его по воле пилота. Нет, оно не треснуло – оно разбилось вдребезги. На мелкие осколки! Лео застонал.
Луч света зажегся рядом. Лео оглянулся и увидел Прамода, парящего у его плеча.
– Это действительно так скверно, как выглядит? – Голос Прамода прерывался от волнения.
– Хуже, чем ты думаешь, – вздохнул Лео.
– Что будем делать? Нельзя ли использовать для ремонта сварку?
Усталость и страх – не самое лучшее сочетание. Лео постарался, чтобы голос звучал как можно спокойнее.
– Датчик ресурса моего скафандра дает знать, что нам нужен перерыв. Самое время. Потом посмотрим.
К огромному облегчению Лео, Вател спас-таки аварийный буксир и поставил его в док. Из буксира вытащили испуганного и слегка контуженного пилота.
– Произошло замыкание, я не могла справиться, – плакала пилот-квадди. – Что я натворила? Я сбила кого-нибудь? Двигатель так ревел! Я должна была перекрыть горючее, чтобы заглушить его, но не смогла. Я виновата – истратила столько топлива…
Лео сообразил, что ей не больше четырнадцати лет.
– Ты сколько часов проработала без смены?
– С самого начала, как стали двигать модули.
Она, согнувшись, покачивалась в воздухе рядом с ним, все четыре руки ее дрожали. Лео с трудом подавил в себе желание погладить ее и успокоить.
– Господи, дитя, это же больше двадцати шести часов! Нужен перерыв. Пойди съешь чего-нибудь и поспи.
Она посмотрела на него в изумлении:
– Но ведь спальни все отрезаны и связаны только с яслями. Отсюда я не смогу попасть.
– Ах, вот что… Да, три четверти поселка сейчас недоступны. Пристройся в раздевалке или где-нибудь, где найдешь местечко. – Он сам чуть не падал, глядя на ее слезы, и добавил: – Это разрешено.
Конечно, она хотела бы спать в своем собственном спальном мешке, но где же его взять сейчас?
– Я могу спать одна? – спросила она тоненьким голоском.
До сих пор она, наверное, всегда спала не меньше чем с семью своими подружками в одной комнате. Лео сделал глубокий вдох. Нет, он не накричит на нее, хотя так, может быть, и облегчил бы свою душу. Но как он влип в такую передрягу с детским садом? В этот момент он не мог вспомнить как.
– Пойдем-ка!
Он провел ее за руку в раздевалку, нашел на стене мешок из-под выстиранного белья, помог ей залезть внутрь и сунул в руки пакет с сандвичами. Ее личико выглядывало из мешка, и Лео на мгновение почувствовал себя человеком, собирающимся утопить мешок с котятами. Он заставил себя улыбнуться:
– Вот и все… Тебе лучше, да?
– Спасибо, Лео, – голосок был очень слабым. – Я так расстроена из-за буксира, из-за горючего.
– Мы все наладим, – он подмигнул ей, чтобы выглядеть молодцом. – Поспи немного. Когда проснешься, придется еще много работать. Ну, доброй ночи.
– Доброй…
В коридоре он потер руками лицо. Н-да-а… Три четверти поселка недоступны. Сейчас уже, пожалуй, девять десятых. И все модули держатся на аварийном запасе энергии. Надо все как можно быстрее устанавливать. Для всех жизненно важно, чтобы перестроенный поселок снова начал нормально функционировать. К тому же сейчас везде полнейшая путаница, и всем нужно учиться разбираться в ней. Но что поделаешь, если, например, ясли можно поставить только во внутреннюю связку, а доки и причалы должны стоять снаружи; кое-где канализацию и мусоропроводы пришлось временно обрезать; энергетические модули и системы требовали для себя особого положения, а к блоку питания, выдававшему около трех тысяч порций в день, нужен был обязательный доступ от складов и холодильников…
Временно путаницу и неразбериху приходится терпеть. Но как долго? Приходится принимать на веру, что все связки модулей погружены не вверх дном и укреплены как надо даже там, где Лео сам не проверил. Смятение в душе Лео не проходило.
Но теперь возник вопрос почище – продолжать ли вообще погрузку на корабль, который – все может быть – непоправимо искалечен? Вихревое зеркало, Господи! Ну почему она не раздавила обычный реактивный двигатель? Почему не грохнулась на него самого?
– Лео! – окликнул его знакомый мужской голос.
По коридору, сердито скрестив на груди руки, летел Ти Галик. Сильвер спешила за ним, шествие замыкал Прамод. Галик, останавливаясь, схватился за ремни. Взгляд Лео в молчаливом приветствии встретился со взглядом Сильвер. Это длилось мгновение, пока пилот не прижал его к стенке.
– Что ваши чертовы квадди сделали с генератором Неклина? – брызгал слюной Ти. – Мы с таким трудом добыли корабль, привели его сюда, и первое, что вы делаете, как только я остановился здесь, приводите его в негодность! – Он понизил голос. – Извините, Лео. Но этот маленький мутант, – он кивнул на Прамода, – правильно мне сказал?..
– Да. У буксира, очевидно, заело управление одного из двигателей в положении «включено», и он стал неуправляемым. Не люблю выражения «непредвиденная авария», но, конечно, это случилось не по вине квадди.
– Ладно, – сказал Ти. – Хорошо, что вы не стараетесь свалить вину на пилота. Но что же в действительности повреждено?
– Главные стержни генератора не пострадали… – Ти облегченно вздохнул. – Но титановое зеркало с левого борта оказалось раздавленным.
– О Господи! Час от часу не легче! – взревел Ти.
– Успокойтесь! Может, не все так плохо, как кажется. Во всяком случае, тут, – он ткнул себя в голову, – уже есть пара идей. А сейчас у меня к вам просьба, Ти. Когда мы захватили поселок, в доке как раз был грузовой шатл.
Ти оглядел его подозрительно:
– Вам повезло. Ну и что?
– Это не везение, а расчет. Кое-что, о чем Сильвер еще не знает.
Лео взглянул на нее. Явно нервничая, Сильвер пыталась внимательно слушать.
– Мы раньше не могли забрать Тони из лазарета. Он все еще там внизу, на Родэо.
– Ой, что вы, – прошептала Сильвер. – Неужели есть возможность?
Лео потер лоб: голова мучительно болела.
– Может быть. Я не знаю, смог бы стать полководцем или нет, но твердо уверен, что каждого солдата нужно спасать. И еще я знаю, что если мы не сделаем хотя бы попытки вырвать его оттуда, мне будет очень трудно жить дальше. Доктор Минченко тоже обещал отправиться с нами, если мы ухитримся привезти ему жену. Она сейчас на Родэо.