— Вы сами это сказали.
Вильсон встретился взглядом с несловоохотливым комиссаром. Накануне он покопался в базе «Текущие заявления» и был уверен, что нашел хороший предлог для беседы, который поможет ему скрыть от Гренса настоящую цель визита.
— Всего-навсего предположение. Убийство произошло на первом этаже?
Финская фамилия, укрывательство и сбыт краденого в особо крупных размерах, тонна обогащенной меди.
— Нет.
Согласно информации из базы данных, дело закрыли и приговор по нему вступил в законную силу.
— Год назад. Тот же адрес. Я расследовал дело гражданина Финляндии, который купил и продал чертову уйму краденой меди.
Гренс такой ерундой не занимается, стало быть, не знает наверняка, расследовал Вильсон это дело или нет.
— И?
— Тот же адрес. Просто стало интересно. Может, есть какая-то связь.
— Нету.
— Вы уверены?
— Я уверен. В нынешнем деле замешаны поляки. И убит датский агент, который работал под полицейским прикрытием.
Эрик Вильсон получил информацию, за которой приходил.
Дело расследует Гренс.
Он уже докопался до кое-чего опасного.
И будет докапываться дальше; старик загорелся, как в былые времена, он все еще лучший в своей области.
— Агент под прикрытием?
— Слушайте… по-моему, вас это не касается.
— Вы меня раззадорили.
— Когда будете выходить, закройте за собой дверь.
Вильсон не стал возражать — он узнал все, что хотел. Пара шагов по коридору, и голос Гренса прорезал поднявшуюся пыль:
— Дверь!
Два шага назад, Вильсон закрыл эту дверь и направился к следующей.
Интендант Йоранссон.
— Эрик?
— Минутка не найдется?
— Присаживайся.
Эрик уселся перед человеком, который был его шефом, шефом Гренса, а также контролировал информаторов, работающих на городскую полицию Стокгольма.
— У тебя проблема. — Вильсон посмотрел на Йоранссона.
Кабинет был просторнее, письменный стол больше. Может быть, поэтому хозяин всегда казался таким маленьким.
— Да?
— Я только что был у Эверта Гренса. Он расследует убийство — расправу на Вестманнагатан. Но проблема в том, что я, не будучи следователем, знаю об этом убийстве гораздо больше, чем официально назначенный руководитель следствия.
— Не понимаю, почему это — проблема.
— Паула.
— Что — Паула?
— Помнишь его?
— Помню.
Вильсон понял, что ему больше ничего не придется объяснять.
— Он был там.
Электронный голос.
— Twelve thirty-seven fifty. [20]
Что-то зацарапалось. Звонят явно из дома. Голос напряженный, шепот, без акцента.
— Убит мужчина. Вестманнагатан, семьдесят девять.
— Еще раз.
Эверт Гренс держался за единственную ниточку, соединявшую его с человеком, который стал свидетелем убийства, а потом предпочел исчезнуть.
— Еще раз.
Техник-криминалист покачал головой.
— Эверт, у меня еще столько дел. Давай я сделаю тебе копию — будешь слушать, когда и сколько захочешь.
И Кранц записал на новый диск звонок, принятый диспетчерской службой всего через две минуты после смертельного выстрела.
— И что мне с ним делать?
— У тебя нет плеера?
— По-моему, Огестам дарил мне что-то такое, мы с ним поцапались из-за отца, который застрелил убийцу своей дочери. Но я эту штуку никогда не включал. Зачем она мне?
— Тогда держи вот этот. Вернешь, когда больше не будет нужен.
— Еще раз?
Кранц опять покачал головой:
— Эверт!
— А?
— Ты правда не знаешь, как пользоваться плеером?
— Нет.
— Надевай наушники. И проигрывай запись самостоятельно. Ты справишься.
Гренс забрался поглубже в криминалистический отдел и сел там. Нажал наугад пару кнопок, в сомнении воткнул в розетку довольно длинный провод и дернулся, когда голос звонившего зазвучал снова — в наушниках.
Единственное, что он знает о человеке, которого ищет, — это его голос.
— У меня еще кое-что. — Кранц покрутил пальцами возле ушей, показывая, чтобы Эверт снял наушники. — Мы обыскали весь дом. Сверху донизу. И не нашли ничего, что можно было бы связать с нашим расследованием.
— Обыщите еще раз.
— Слушай, мы ведь не спустя рукава работаем. Если мы ничего не нашли в первый раз, то и во второй не найдем. Эверт, ты же сам понимаешь.
Гренс понимал. А еще он понимал, что зашел в тупик и ему не остается ничего другого, кроме как вернуться в ту квартиру. С плеером в руках он торопливо прошагал через все немалое здание к выходу на Кунгсхольмсгатан. Через несколько минут он махнул рукой, подзывая патрульную машину, открыл заднюю дверь и попросил удивленного ассистента полиции отвезти его на Вестманнагатан, к дому семьдесят девять, остановить машину там и подождать.
Гренс поднялся на пятый этаж, по дороге ненадолго остановился перед дверью с финской фамилией, о которой в первой половине дня несколько нарочито пытался поговорить Вильсон, — потом поднялся к квартире, у дверей дежурил нанятый охранник в зеленой форме. Гренс посмотрел на большие пятна крови, на флажки на стене, однако на этот раз заинтересовался кухней и местом возле холодильника, про которое Кранц так уверенно сказал: звонивший стоял именно здесь. Ты притворяешься спокойным, хотя на самом деле сильно нервничаешь. Гренс надел наушники и нажал те же две кнопки, что сработали в прошлый раз. Ты точен, придерживаешься системы, целеустремлен. Снова голос. Ты можешь отгородиться от всего и мыслить четко даже среди хаоса. Гренс прошел между мойкой и разделочным столом, слушая кого-то, кто был здесь, кто шептал об убитом — а по другую сторону двери ходили люди, совсем рядом с мертвым телом, еще кровоточащим. Ты был соучастником убийства, но предпочел сообщить о нем, а потом исчезнуть.
— Вот это штука! — Спускаясь по лестнице, Гренс позвонил Кранцу.
— Ты о чем?
— О приборчике, который ты мне дал. Вот ведь черт! Могу слушать когда хочу и сколько хочу.
— Это хорошо, Эверт. Это просто классно. Созвонимся.
Машина ждала у двери в двойном ряду припаркованных автомобилей; ассистент так и сидел за рулем, даже не отстегнув ремня безопасности.