Я очень хорошо представляю себе, куда Лэнгдон мог отправиться.
Поддав газу, она круто развернула «БМВ» и помчалась туда, откуда приехала. Понте-алле-Грацие, подумала она о мосте, расположенном севернее. В Старый город ведет не одна дорога.
Никакого пожара, повторял про себя Лэнгдон. Просто имя художника.
– Вазари, – с запинкой выговорила Сиена, отступив по дорожке обратно на целый шаг. – Художник, который спрятал на своей картине слова «cerca trova».
Лэнгдон опять невольно расплылся в улыбке. Вазари. Вазари. Эта догадка не только проливала свет на странную ситуацию, в которой он очутился, но и избавляла его от мучительных переживаний по поводу того, что он мог стать виновником страшного пожара… и потому безостановочно твердил о каком-то зареве.
– Совершенно ясно, Роберт, что картину Боттичелли из проектора вы видели еще до того, как вас ранили. Вы знали, что в ней спрятан шифр, указывающий на фреску Вазари. Поэтому вы и повторяли его имя!
Лэнгдон попытался сообразить, что все это значит. На Джорджо Вазари – художника, архитектора и писателя шестнадцатого века – он сам часто ссылался как на «первого в мире искусствоведа». Хотя Вазари написал сотни картин и спроектировал десятки зданий, его главным наследием была эпохальная книга «Жизнеописания наиболее знаменитых живописцев, ваятелей и зодчих» – сборник биографий итальянских художников, который и по сей день остается необходимым пособием для всех, кто изучает историю искусства.
Слова «cerca trova» вновь сделали имя Вазари известным широкой публике примерно тридцать лет назад, когда на его огромной фреске в палаццо Веккьо, в Зале Пятисот, обнаружили это «тайное послание». Выведенное крошечными буквами на зеленом боевом знамени, оно было еле различимо в хаосе батальной сцены. Ученые еще не сошлись во мнениях относительно того, зачем Вазари написал на фреске эту странную фразу, но большинство видели в ней подсказку, обращенную к будущим поколениям, – так Вазари якобы намекал на то, что в трехсантиметровом зазоре за стеной кроется утерянная фреска Леонардо да Винчи.
Сиена тревожно поглядывала вверх, на прорехи в листве.
– Мне еще вот что непонятно. Если вы ничего не натворили… то почему вас пытаются убить?
Лэнгдон задавал себе тот же вопрос.
Тонкий визг вертолета-разведчика опять нарастал, и Лэнгдон понял, что ему пора принимать решение. Он еще не знал, как «Битва при Марчано» Вазари связана с «Адом» Данте и почему прошлым вечером в него стреляли, однако впереди уже забрезжила едва различимая тропка.
Cerca trova.
Ищите, и найдете.
И снова Лэнгдон увидел незнакомку с серебристыми локонами, взывающую к нему с другого берега реки. Время уже на исходе! Лэнгдон чувствовал: если где-то и есть ответы, искать их надо в палаццо Веккьо.
Ему неожиданно вспомнилась старинная присказка греческих ныряльщиков, которые ловили омаров в коралловых гротах у Эгейских островов. Когда заплываешь в темный туннель, рано или поздно наступает момент, после которого у тебя уже не хватит дыхания вернуться назад. Тогда тебе остается только плыть вперед, в неизвестное… и молиться, чтобы там оказался выход.
Интересно, подумал Лэнгдон, пересекли они этот критический рубеж или еще нет?
Он кинул взгляд на парковые дорожки впереди – хаотически пересекаясь, они бежали в разных направлениях. Если им с Сиеной удастся добраться до палаццо Питти и выйти из садов Боболи, то от Старого города их будет отделять только самый знаменитый пешеходный мост на свете – Понте Веккьо. Там всегда полно народу, так что хорошее прикрытие им обеспечено. А оттуда до палаццо Веккьо всего несколько кварталов…
Вертолет жужжал уже совсем близко, и на Лэнгдона вдруг нахлынуло изнеможение. Теперь, зная, что ему не надо винить себя в поджоге, он окончательно перестал понимать, зачем они бегают от полиции.
– В конце концов меня все равно поймают, Сиена, – сказал Лэнгдон. – По-моему, лучше уж сдаться сразу.
Сиена посмотрела на него с волнением.
– Стоит вам остановиться, как в вас тут же начинают стрелять! Роберт, вы должны разобраться, во что впутались. Надо взглянуть на эту фреску Вазари и проверить, не оживит ли это вашу память. Может, тогда вы сообразите, откуда взялся этот проектор и почему вы носите его с собой.
Мысленно Лэнгдон снова увидел, как женщина с шипами на голове хладнокровно убивает доктора Маркони… как в них стреляют люди в черном… как стекается к Порта Романа итальянская военная полиция… и как вдобавок ко всему этому над садами Бо-боли снует вертолет-разведчик, отправленный на его поиски. Он умолк, потирая усталые глаза и взвешивая варианты.
– Роберт! – окликнула его Сиена, чуть повысив голос. – Есть еще одна вещь… Раньше я думала, что это не важно, но теперь сомневаюсь.
Лэнгдон поднял глаза, встревоженный серьезностью ее тона.
– Я хотела сказать вам еще у себя дома, – продолжала она, – только…
– Что такое?
Сиена поджала губы. Вид у нее был смущенный.
– Когда вы пришли в больницу, вас лихорадило, но вы пытались что-то объяснить.
– Ну да, – ответил Лэнгдон. – Я бормотал «Вазари, Вазари».
– Да, но чуть раньше… до того, как мы принесли магнитофон, в первые минуты после вашего появления, вы сказали кое-что другое, и я запомнила. Вы сказали это всего один раз, но я уверена, что ничего не путаю.
– Что я сказал?
Сиена покосилась туда, где жужжал беспилотник, а затем снова перевела взгляд на Лэнгдона.
– Вы сказали: «Уменя есть ключ… я должен это найти, а если не найду, тогда всех ждет гибель».
Лэнгдон молчал, не зная, что ответить.
– Я думала, вы говорили о той штуке, которая была у вас в кармане, но сейчас… – продолжала Сиена.
Если не найду, тогда всех ждет гибель? Эти слова потрясли Лэнгдона. Перед ним замелькали навязчивые образы смерти… дантовский ад, эмблема биологической угрозы, чумной доктор. И вновь таинственная незнакомка обратила к нему свою мольбу с того берега кроваво-красной реки. Ищите, и найдете! Время уже на исходе!
Голос Сиены вернул его к действительности.
– На что бы в конечном счете ни указывал этот проектор… и что бы вы ни пытались найти, это наверняка нечто чрезвычайно опасное. Если уж нас хотят убить… – Ее голос слегка дрогнул, и она помедлила, снова собираясь с духом. – Подумайте сами. В вас стреляли средь бела дня… и не только в вас, но и в меня – а я ведь вообще ни в чем не замешана. Похоже, никто и не думает вступать в переговоры. На вас ополчилось ваше собственное правительство… вы попросили их о помощи, а они подослали к вам убийцу.
Лэнгдон невидящим взором уставился в землю. То ли работники консульства США сообщили киллеру, где он находится, то ли сами натравили на него киллера – какая разница? Результат все равно один. Мое собственное правительство против меня.