Мы не в той стране, потрясенно сказал ей Лэнгдон в крипте, вспомнив, где похоронен Энрико Дандоло. Таинственный «мусейон премудрости священной», о котором говорится в стихотворении, находится совсем даже не в Венеции… а очень далеко от нее. Не зря строки Данте, с которых оно начинается, предупреждают: нужно хорошенько постараться, чтобы понять «наставленье… сокрытое под странными стихами».
Лэнгдон хотел, когда они с Сиеной выберутся из крипты, все ей объяснить, но возможности так и не представилось.
Она убежала, зная одно: что я грубо ошибся.
Внутренности Лэнгдона точно скрутило узлом.
Чума по-прежнему там…в другой стране.
В коридоре за дверью лазарета послышались тяжелые шаги, и, повернувшись, Лэнгдон увидел входящего в каюту мужчину в черном. Это был именно тот силач, что придавил его к полу крипты. Взгляд у него был как лед. Лэнгдон инстинктивно отпрянул было, но куда бежать? Пусть делают со мной что хотят.
– Где я? – спросил Лэнгдон, вложив в голос весь свой запас требовательности и непокорства.
– На яхте. Мы стоим на якоре около Венеции.
Лэнгдону бросилась в глаза круглая зеленая эмблема у вошедшего на форме: земной шар, а вокруг него буквы ECDC. И эмблему, и аббревиатуру Лэнгдон видел впервые.
– Нам нужно получить от вас информацию, – сказал оперативник, – и мы не можем терять время.
– С какой стати я буду вас информировать? – возразил Лэнгдон. – Вы меня едва не убили.
– Ничего подобного. Мы использовали шиме-ваза – удушающую технику дзюдоистов. У нас не было желания причинить вам вред.
– А кто стрелял в меня сегодня утром?! – возмутился Лэнгдон, отчетливо вспоминая лязг пули о крыло трайка, стремительно уносящего их с Сиеной. – Ваша пуля чуть не попала мне в поясницу!
Глаза вошедшего сузились.
– Если бы я хотел прострелить вам поясницу, я бы ее прострелил. Я сделал один-единственный выстрел, которым пытался пробить заднюю шину вашего мопеда, чтобы не дать вам уехать. Мне было приказано войти с вами в контакт и выяснить, какого черта вы так странно себя ведете.
Не успел Лэнгдон переварить услышанное, как в каюту вошли и двинулись к его койке еще двое в черном.
Между ними шла женщина.
Женщина-призрак.
Эфирная и неземная.
Лэнгдон мгновенно узнал в ней свое видение. Длинные серебристые волосы, красивое лицо, на шее голубой амулет из ляпис-лазури. В прошлый раз она явилась ему среди жуткого пейзажа с мертвыми и умирающими, и теперь Лэнгдон не сразу уразумел, что она стоит перед ним живая, во плоти.
– Профессор Лэнгдон, – сказала она, подходя к его койке с усталой улыбкой. – Я рада, что с вами ничего серьезного. – Она села и взяла его руку, чтобы узнать пульс. – Мне сообщили, что у вас амнезия. Вы меня помните?
Лэнгдон помедлил с ответом, вглядываясь в нее.
– Вы… возникали в моих видениях, хотя саму встречу я не помню.
Женщина наклонилась к нему, ее лицо выражало сочувствие.
– Меня зовут Элизабет Сински. Я директор Всемирной организации здравоохранения, и я обратилась к вам за помощью, чтобы обнаружить…
– Новую чуму, – сообразил Лэнгдон. – Которую создал Бертран Зобрист.
Сински удовлетворенно кивнула:
– Помните, да?
– Нет, я очнулся в больнице со странным маленьким проектором и с видениями в голове, в которых вы требовали, чтобы я искал и нашел. Именно это я и пытался делать, но они хотели меня убить.
Лэнгдон кивком показал на агентов. Силач ощетинился, явно желая ответить, но Элизабет Сински движением руки велела ему молчать.
– Профессор, – мягко проговорила она. – Я вижу, вы потрясены, сбиты с толку. Я втянула вас во все это, я в ужасе от произошедшего, и мне отрадно, что вы в безопасности.
– В безопасности? – отозвался Лэнгдон. – Меня насильно удерживают на судне!
И вас тоже!
Женщина с серебристыми волосами понимающе кивнула.
– Из-за вашей амнезии многое из того, что я сейчас расскажу, боюсь, покажется вам диковинным. Но время на исходе, в вашей помощи нуждается множество людей.
Сински умолкла, словно раздумывая, как лучше продолжить.
– Прежде всего, – заговорила она, – мне надо, чтобы вы поняли: агент Брюдер и его люди никогда не пытались сделать вам ничего плохого. У них был прямой приказ: восстановить с вами контакт любыми средствами, какие понадобятся.
– Восстановить? Но я не…
– Прошу вас, профессор, просто послушайте. Все разъяснится. Я вам обещаю.
Лэнгдон откинулся на койку лазарета, и чем дольше доктор Сински говорила, тем более бурно крутились мысли у него в голове.
– Агент Брюдер и его люди – группа из Службы поддержки по надзору и реагированию. Сокращенно – ПНР. Они работают под эгидой Европейского центра профилактики и контроля заболеваний.
Лэнгдон посмотрел на нашивки с буквами ECDC. European Centre for Disease Prevention and Control.
– Его группа, – продолжила она, – специализируется на распознавании и нейтрализации рисков заразных заболеваний.
Грубо говоря, это спецназ для экстренного сведения к минимуму крупномасштабных угроз здоровью людей. Я ищу источник инфекции, которую создал Зобрист, мои главные надежды были связаны с вами, и, когда вы исчезли, я поручила группе ПНР вас разыскать… Это я вызвала ее во Флоренцию себе на помощь.
Лэнгдон был ошеломлен.
– Эти агенты работают на вас?
Она кивнула:
– Временно прикомандированы от ECDC. Вчера вечером, когда вы исчезли и перестали выходить на связь, мы подумали, что с вами что-то случилось. Только сегодня рано утром, когда наша группа технической поддержки увидела, что вы заходили в свою гарвардскую электронную почту, мы поняли, что вы живы. В тот момент казалось, что причиной вашего странного поведения может быть только переход на другую сторону… мы предполагали, что кто-то другой, кто тоже ищет источник этой инфекции, соблазнил вас большими деньгами.
Лэнгдон покачал головой:
– Полнейшая нелепость!
– Да, это выглядело крайне маловероятным, но это было единственным логически приемлемым объяснением. Ставка чрезвычайно высока, и мы должны были свести риск к минимуму. Конечно, мы и вообразить не могли, что у вас амнезия. Когда наша группа технической поддержки зафиксировала внезапную активацию вашей гарвардской электронной почты, мы установили по IP-адресу, в какой квартире во Флоренции находится компьютер, и прибыли на место. Но вы скрылись на мопеде с женщиной, и это усилило наши подозрения, что вы стали работать на кого-то еще.