— Это никого не касается!
Маркус вырывается.
— Я тебе отвечу, — говорит он Фионе. — Мы познакомились на похоронах Стивена Лондона.
— Ну конечно, — отвечает та. — На похоронах. Разумеется. Значит…
— На похоронах папы? — перебивает Анна.
Маркус кивает.
— Но… — Анна смотрит на Лиллу. — Что ты там делала? Ты не была знакома с моим отцом. Зачем ты пошла на похороны?
Лилла не отвечает. Она поигрывает с ножом, лежащим в центре стола, то прижимая рукоятку, так что лезвие задирается в воздух, то отпуская.
— Лилла, отвечай, — требует Анна.
— Ты права, — говорит та. — Я с ним совсем не была знакома. Мы никогда в жизни не встречались. Ни разу.
— Так зачем же ты пришла на похороны?!
На губах Лиллы появляется странная улыбка.
— Я имела полное право туда пойти.
— Полное право? Это как? — В голосе Анны звучит отвращение. — Лилла, что ты за человек? Ты охотишься за деньгами? Вот что тебе нужно? Деньги? Или… или ты просто любишь травить тех, у кого горе? Людей, у которых случилась беда? Что за игру ты затеяла?
— Беда? — переспрашивает Лилла, по-прежнему не отрывая взгляда от ножа. На вид она спокойна, но я вижу, что пальцы у нее подрагивают, а лицо напряжено. — Что ты вообще знаешь о бедах?
— О Господи. Я не собираюсь завязывать очередной нелепый спор. — Анна встает и обеими руками хлопает по столу, вынуждая Лиллу поднять глаза. — Я требую ответа. Какого черта ты делала на папиных похоронах?
Ответ Лиллы короток и драматичен. Она встает, и несколько секунд обе яростно смотрят друг на друга через стол. Потом Лилла испускает хриплый вопль, размахивается и что есть сил запускает бокалом в стену за спиной у Анны.
Анна вздрагивает, явно испуганная, качает головой и издает дрожащий смех.
— Ну ты и дура, Лилла. Вот дура. И мне нет до тебя дела. Какая разница, зачем ты сюда пришла и почему так меня ненавидишь. Я просто хочу, чтобы ты свалила из моего дома к чертовой матери.
Лилла тихонько стонет и качает головой, пока Анна говорит. Она зажимает уши руками, не в силах слушать.
— Эй! — окликаю я. Неприятно и страшно видеть ее такой. Как бы она ни отзывалась о душевном состоянии Анны, сейчас именно Лилла кажется сумасшедшей.
— Лилла?..
Она открывает глаза и вдруг — быстро и ловко, как кошка, которая гонится за мышью — хватает нож и бежит вокруг стола к Анне. Упершись рукой ей в грудь, Лилла толкает девушку так, что та всей тяжестью ударяется об стену.
— Я тебя ненавижу, Анна Лондон! Ненавижу тебя! Чтоб ты сдохла!
— Лилла! Стой!
— Нет!
Прежде чем кто-нибудь успевает вмешаться, она заносит нож над Анной. Мы дружно бросаемся вперед, чтобы остановить ее, но Фиона успевает первой.
— Я тебя ненавижу! Ненавижу! — визжит Лилла, раз за разом замахиваясь ножом, но гнев застит ей глаза, и удары принимает не Анна, а Фиона.
— Анна, Анна, ты цела? — кричит Тим, когда они с Маркусом оттаскивают Лиллу в другой конец комнаты.
— Да, — отвечает Анна. — Фиона ранена, она истекает кровью!
— Я вызову «скорую», — говорит Маркус. — И полицию.
Анна не смотрит на мужчин, она занята Фионой, но животные стоны Лиллы и сердитый голос Тима, который эхом отскакивает от стен, заставляют сердце бешено колотиться. В мыслях сплошной туман.
Повсюду кровь. На груди и на руках Анны. Кровь Фионы.
— О Господи, — выговаривает Фиона, сидя на полу. — Сколько крови. Боже мой.
Анна хватает со стола пачку салфеток, опускается на корточки и пытается зажать раны. Крови столько, что трудно понять, откуда она течет и как ее унять.
— Мне страшно, — жалуется Фиона. — Очень страшно.
— Не бойся, — говорит Анна, подавляя страх. — Все не так плохо, как кажется.
Маркус возвращается в столовую и говорит, что «скорая» едет. Прижавшись спиной к стене, Тим сидит в дальнем конце комнаты рядом с Лиллой, которую крепко держит за плечо. Маркус подходит и устраивается с другой стороны, придавив локтем запястье Лиллы. Жест откровенно враждебный, как будто она ему отвратительна. Словно Маркусу нестерпимо прикасаться к ней голыми руками.
Анна подсаживается ближе к Фионе. Нужно бы приподнять голову подруги, устроить ее поудобнее на коленях, но девушка боится усилить кровотечение. Она гладит Фиону по голове. Та хватает руку Анны, подносит к лицу и прижимается губами к ладони. Фиона впервые по своей воле притронулась к ней. Впервые позволила себе физическую близость. И при мысли об этом у Анны слезы наворачиваются на глаза.
— Прости, — говорит Фиона. — Мне очень жаль.
— Ш-ш, не говори глупостей. Тебе не за что просить прощения.
— Ничего бы не случилось, если бы не я.
— Нет-нет. Помолчи. Пожалуйста, успокойся.
— Я тебя бросила, — продолжает Фиона. — Бросила, когда умер Бенджамен. Ты осталась совсем одна…
— Ничего страшного, вполне понятно. Я бы тоже не выдержала.
— Нет, ты бы меня не бросила, — возражает Фиона и надолго закрывает глаза, так что Анна пугается, наклоняется над подругой и шепотом окликает.
Фиона морщится и поднимает веки. Анна благодарно сжимает ее руку и молится, чтобы «скорая» приехала побыстрей.
— Я струсила, — говорит Фиона. — Не выдержала твоей печали. Мне стало страшно. Я не могла тебе помочь. Вообще ничего не могла поделать. Поэтому и сбежала.
— Все хорошо, Фиона, — твердит Анна и плачет уже открыто. — Все хорошо. Ты не виновата.
— Я правда хотела помочь, — Фиона снова закрывает глаза и договаривает слабеющим голосом: — С тех пор как мы познакомились, я хотела помочь. Но вместо этого совершила самую страшную вещь на свете. Я тебя бросила, когда ты нуждалась в друзьях. Я тебя бросила.
В комнате стоит тишина, пока мы ждем приезда «скорой» и полиции. Лилла наконец перестала сопротивляться и обмякла, опустив голову.
Маркус сидит рядом, бледный, с округлившимися глазами, в поту. Он смотрит на Фиону, как будто пытается исцелить сестру силой мысли или боится, что она умрет, если он хоть на мгновение отведет глаза.
Внезапно Лилла поднимает голову и яростно глядит на Анну. Я предостерегающе сжимаю ее плечо, но Лилла не обращает на меня внимания и набирает побольше воздуха.
— Я имела полное право прийти на похороны!
Анна и Маркус одновременно выдыхают и напрягаются. Никто больше не желает слушать этот бред. Анна обращает к ней равнодушное лицо и холодно смотрит на Лиллу.