— «Не слишком сильно»? Ну ни фига себе! А что такое тогда, по-твоему, «сильно пострадать»?
Томас на мгновение прикрыл глаза и прислонился головой к стенке.
— Слушай, ты же сам сказал — главное, он жив, так? К тому же, одежда по-прежнему на нём, так что кожа сильно не обгорела. Ничего, он поправится.
— Ага, нормалёк, тогда всё в полном порядке, — с саркастическим смешком отозвался Ньют. — Напомни мне, чтобы я ненароком не взял тебя в свои лечащие врачи.
Но тут со стороны Минхо раздался протяжный стон:
— О-о-ох... — Вожак распахнул глаза, но, увидев, что Томас внимательно смотрит на него, прижмурился. — Ох, мля. Я грёбнулся. Окончательные кранты.
— Плохо, да? — встревожился Ньют.
Вместо ответа Минхо медленно приподнялся и попытался сесть, кряхтя и вздрагивая при малейшем движении. Наконец, он сел, скрестив ноги. Почерневшая одежда свисала клочьями. В дырки проглядывала обгоревшая кожа, её усеивали красные волдыри, похожие на чьи-то недобрые глаза. Но даже не будучи доктором и не имея понятия о подобных вещах, Томас был почему-то уверен, что ожоги не слишком серьёзны и быстро заживут. Лицо вожака почти не было затронуто, волосы тоже — вон, торчат во все стороны слипшимися от грязи колтунами. Ну и пугало.
— Бедняжечка, как же тебе больно! — притворно пожалел его Томас.
— Веселишься? — вскинулся Минхо. — Да из меня гвозди можно делать [3] ! Вполне в состоянии надрать задницу любителю тёлок вроде тебя, даже если бы мне было вдвое больнее!
Томас пожал плечами.
— А что, тёлки классные животные. Не отказался бы слопать сейчас одну из них целиком. — При этих словах его желудок красноречиво возроптал.
— Это что?! — поразился Минхо. — Неужто шутка юмора? Мистер Томас Занудисон действительно родил остроту?
— По-моему, да, — подтвердил Ньют.
— А я вообще очень весёлый парень, — снова пожал плечами Томас.
— Ага, очень. — Впрочем, Минхо уже потерял интерес к пустой болтовне. Он окинул взглядом приютелей — большинство ещё спало, а кто не спал, тот лежал, бездумно уставившись в пустоту. — Сколько?
Томас пересчитал. Одиннадцать. Их осталось всего одиннадцать. Включая новенького, Ариса. Сорок или пятьдесят жили в Приюте, когда туда прибыл Томас, всего несколько недель назад. Теперь их одиннадцать человек.
Одиннадцать.
Когда до него дошло, чтó значит эта цифра, Томас потерял дар речи. Он не мог выдавить из себя ответ лидеру. Как? Всего пару минут назад они легкомысленно мололи языками! Да ведь это просто кощунство! Отвратительно.
«И я — часть ПОРОКа? Как это может быть? — упрекал себя он. — Как я мог принимать участие в чём-то столь чудовищном?!» Может, рассказать друзьям о своих снах-воспоминаниях? Нет, пожалуй, не стоит...
— Нас осталось только одиннадцать, — произнёс Ньют. Ну, вот слово и сказано.
— Значит, шестеро погибли в бурю? — бесстрастно проговорил Минхо — будто считал яблоки, потерявшиеся, когда ветер унёс узлы с припасами.
— Семеро! — резко поправил Ньют: он явно не одобрял спокойствия, с которым лидер говорил о людских потерях. Потом прибавил помягче: — Семь. Если только никто не забежал в другое здание.
— Мля. Ну и как мы думаем прорваться через этот долбаный город, имея всего одиннадцать человек? Тут же наверняка до хрена хрясков. Сотни. Или тысячи. Собственно, мы даже не знаем, чего от них ожидать. Наверняка какого-нибудь паскудства.
Ньют шумно выдохнул.
— Ну ты и сволочь толстокожая, Минхо. Как ты можешь сейчас думать об этом? Тебе что, совсем не жаль тех, кто погиб? Джека нет. Уинстона тоже, ну, да у него и без того шансов не было. И... — он обвёл помещение взглядом, — я не вижу ни Стена, ни Тима. Тебе на них наплевать?!
— Эй, тормози! — Минхо успокаивающим жестом выставил перед собой ладони. — Расслабься и утихни, братан. Я не просил делать меня грёбаным лидером. Хочешь сидеть тут весь день и оплакивать погибших? Твоё дело. Но лидерам не до слёз и стонов. Лидер должен прежде всего думать о том, куда идти и что делать дальше, а не сопли размазывать!
— Наверно, поэтому тебя и назначили на эту сволочную должность! — отрезал Ньют. Но через мгновение гнев на его лице сменился виноватым выражением. — Ладно... Ты того, чувак... извини меня. Я только...
— Да чего там... Ты тоже прости. — Однако произнося своё извинение, Минхо закатил глаза. Томас искренне надеялся, что Ньют не заметил — тот снова сидел, уставившись взглядом в пол.
К счастью, обстановку разрядил Арис, передвинувшийся к ним поближе.
— Ну и гроза! Вы когда-нибудь видели что-то подобное? — спросил новичок.
Поскольку Арис смотрел на Томаса, тот покачал головой:
— Какая-то она была... ненатуральная, что ли. Память у меня, конечно, — сплошной плюк, но всё равно, думаю, такая гроза — явление редкое. Если не сказать, что вообще ненормальное.
— Вспомни, что говорили Крысюк и та леди в автобусе, — встрял Минхо. — Вспышки на солнце. Весь мир превратился в преисподнюю. Климат пошёл вразнос, так что такие «ненормальные» бури, наверно, как раз не редкость. Что-то у меня такое чувство, что нам ещё повезло. Могли бы нарваться и на что-нибудь похуже.
— Ну, если это называется везеньем... — протянул Арис.
— Да называй, как хочешь.
Ньют указал на разбитую стеклянную дверь. Мягкий свет утра сменился раскалённым пламенем дня — таким же, какое сопровождало их в начале путешествия сквозь Топку.
— Во всяком случае, всё кончилось. Пора подумать, что делать дальше.
— Видишь? — ввернул Минхо. — Ты такая же бессердечная скотина, как и я. И ты абсолютно прав.
Томасу вспомнились хряски, торчащие за окнами их спальни. Ходячие кошмары. Чтобы официально считаться зомби, им оставалось только подохнуть и получить свидетельство о смерти, а все остальные признаки — налицо.
— Да, надо бы успеть сообразить, как быть, прежде чем на нас накинутся эти полуразложившиеся придурки. Но сначала, парни, нам позарез надо поесть. Мы должны найти еду. — Даже при одном только упоминании о еде живот свело голодным спазмом.
— Еду? — раздался сверху чей-то голос.
От неожиданности Томас вздрогнул. Все мгновенно вскинули головы. Через дыру в полу третьего этажа на них взирал молодой мужчина с внешностью латиноса. Глаза у мужика были с сумасшедшинкой. Томас ощутил, как внутри у него всё напряглось от страха.
— Ты кто? — крикнул Минхо.
И тут Томас чуть не ошалел: мужик прыгнул прямо в дырку в потолке, пролетел два этажа, в последнюю секунду перед тем, как грохнуться на пол, сгруппировался, три раза перекувырнулся и как ни в чём не бывало вскочил на ноги.