— А теперь все говорят, что я наверстываю упущенное.

— Насчет упущенного я прекрасно понимаю, — невесело сказал Марк.

— Да, я… кое-что слышала. Кажется, ваша жизнь была настоящим приключением.

— Не приключением, — поправил он, — скорее катастрофой. Может, когда вернусь, я кое-что смогу вам рассказать.

Если вернется. Если осуществит то, ради чего летит.

«Я нехороший человек. Вы должны это знать, прежде чем…»

Прежде чем что? Чем дольше будет продолжаться их знакомство, тем труднее будет рассказать ей эти отвратительные тайны.

— Послушайте, я… Вы должны понять. — Господи, он говорит точь-в-точь как Элен, когда та пришла извиняться. — Я в ужасной форме, и я не имею в виду только внешность. — Какое право он имеет забивать ей голову такими ужасами? — Я даже не знаю, что мне следует вам рассказать!

Он прекрасно понимал, что сейчас это преждевременно. Но потом может оказаться слишком поздно, и у нее возникнет чувство, будто ее обманули и предали. А если он не прекратит этот разговор сию же минуту, то поддастся настроению и потеряет единственное светлое существо, которое нашел.

Карин озадаченно наклонила голову:

— Может, вам следует спросить графиню.

— Вы ее хорошо знаете? Можете с ней поговорить?

— О, да. Они с мамой — лучшие подруги. Моя мама раньше была личной телохранительницей графини, а потом вышла в отставку и родила нас.

Ну вот. Опять заговор бабушек. Властные старухи с их генетическими задачами… Он понимал, что существуют вещи, которые мужчина должен делать сам. Но на Барраяре пользуются услугами посредниц. На его стороне — генеральная посланница. Графиня будет иметь в виду его благо. Ага, как женщина, которая держит вопящего младенца, чтобы ему сделали болезненную прививку от смертельной болезни.

Насколько он доверяет графине? Смеет ли он довериться ей в этом?

— Карин… До моего возвращения окажите мне услугу. Если вам представится возможность поговорить с графиней наедине, спросите, что, по ее мнению, вам следует знать обо мне, прежде чем мы с вами сможем познакомиться ближе. Скажите, что это я вас попросил.

— Хорошо. Я люблю разговаривать с леди Корделией. Она для меня как наставница. Внушает мне, что я способна сделать что угодно. — Карин помедлила. — А если вы вернетесь к Зимнепразднику, вы потанцуете со мной на балу у императора? И не прячьтесь в угол! — строго добавила она.

— Если я вернусь к Зимнепразднику, мне не надо будет прятаться в угол. Конечно, потанцую.

— Хорошо. Я вам напомню.

— Слово Форкосигана, — небрежно сказал он.

Ее синие глаза округлились, а на пухлых губах появилась ослепительная улыбка.

— О Боже!

Такое же чувство, наверное, испытываешь, когда собираешься сплюнуть, а вместо слюны изо рта вдруг выскакивает бриллиант. И уже нельзя ничего переиграть. Видимо, форская жилка в ней сильна, если она так серьезно относится к слову Форкосигана.

— Ну, мне пора, — сказал он.

— Хорошо… Лорд Марк, будьте осторожны!

— Я… почему вы это сказали?

Он готов был поклясться, что ни словом не обмолвился о том, куда и зачем направляется.

— У меня отец — военный. И он, глядя такими же честными глазами, так же бессовестно врет, когда отправляется на сложное задание. И маму ему тоже никогда не удается обмануть.

Еще ни разу в жизни девушка не просила его быть осторожным — и притом с таким видом, будто она это серьезно.

— Спасибо вам, Карин.

Марк неохотно отключил комм.

Глава 20

Марк с Элен долетели до Комарры на курьерском корабле Службы безопасности.

Марк твердо решил, что это последнее одолжение, о котором он просит Саймона Иллиана. Он оставался тверд в своей решимости до самой орбиты Комарры. А на орбите его уже поджидал подарок дендарийцев — все личные вещи медика Норвуда.

СБ вскрыла посылку первой, но на то она и СБ. Что поделаешь? Не без помощи Элен Марк улестил Иллиана и в конце концов получил доступ ко всем вещам. Ему с большой неохотой позволили войти в секретный кабинет на орбитальной станции, принадлежавшей силам безопасности. Марк бессовестно свалил на Элен все дела, связанные с кораблем, а сам погрузился в исследование очередной шкатулки с сокровищами. Один в пустой комнате! Какое блаженство.

Лихорадочно просмотрев абсолютно все вещи Норвуда — одежду, подборку дискет с книгами, письма и сувениры, Марк слегка приуныл и уже готов был признать поражение. Ничего ценного. Ни в одном кармане ничего не завалялось — СБ проверила. Отодвинув одежду, обувь, сувениры, он сосредоточился на библиотеке Норвуда и его учебных записях.

Вздохнув, Марк поудобнее устроился в кресле и приготовился к долгим исследованиям. Он отчаянно надеялся, что Норвуд даст хоть какую-то подсказку. Неужели этот человек, погибший по его вине, умер напрасно?

«Никогда больше не захочу быть командиром. Ни за что и никогда».

Марк и не ожидал, что подсказка будет очевидной. Но через несколько часов, когда он наконец нашел зацепку, это сработало на уровне подсознания. Записка, одна из многих, вложенная в учебник по криообработке. И всего-то там было написано:

«Встреча с д-ром Дюроной в 9.00 по поводу лабораторных материалов».

Неужели та самая Дюрона?..

Марк вернулся к послужному списку Норвуда — он уже изучал этот список на Барраяре. Дендарийцы направили Норвуда на криообучение в некий восстановительный центр Бошен — весьма уважаемую коммерческую клинику Эскобара. Среди преподавателей имя доктора Дюроны не встречалось. Не было его и в списке сотрудников Восстановительного Центра. Его вообще нигде не было. Марк на всякий случай перепроверил информацию.

«Наверное, на Эскобаре живет множество людей по фамилии Дюрона».

Но он все равно сжал записку в кулаке. Бумага жгла руку.

Марк связался с Куин, находившейся недалеко от станции на борту «Ариэля».

— А, — неприветливо сказала Элли, — ты вернулся. Элен говорила. И что?

— Послушай, среди дендарийцев есть кто-нибудь — врачи или медики, — кто обучался бы в Восстановительном центре Бошена? Желательно одновременно с Норвудом. Или примерно в то же время.

Элли вздохнула:

— В его группе было трое. Медик Красного отряда, Норвуд и медик Оранжевого отряда. Служба безопасности уже спрашивала об этом, Марк.

— Где они сейчас?

— Медик Красного отряда погиб несколько месяцев назад, разбился с катером…

— А! — он запустил пятерню в волосы.

— …а медик Оранжевого отряда здесь, на «Ариэле».