Точно так же, как у древних правителей Марокко или китайских императоров, семья Фредерика и его личная жизнь были скрыты стенами его великолепного дворца. Истина заключалась в том, что у короля не было легитимного наследника. А вот Ганза могла переписать историю заново каждый раз, когда ей это требовалось.

– Такое случалось и раньше, уже пять раз, хотя несколько десятилетий мы прожили без подобных кризисов. Возможно, что на данный момент эта проблема является для нас самой главной.

Он оживил экран для демонстрации фильмов, и все представители схватились за свои блокноты. На экране появилась серия фотографий нескольких молодых людей в непринужденных позах. Было ясно, что изображенные люди и не подозревали, что за ними наблюдают.

– Это полное досье на наших кандидатов. Оно содержит результаты наблюдений, фотографии и информационные данные, собранные за несколько лет, на каждого молодого человека. Наши оперативные работники ведут непрекращающееся наблюдение за каждым кандидатом на пост Принца. Всех этих кандидатов отобрал господин Пеллидор, это молодые люди, которые лучше всего могут подойти для целей Ганзы.

Венсеслас собрал всех представителей за большим хрустальным столом. Они разложили на нем свои экраны так, чтобы можно было проводить какие-то сравнения и обсуждать кандидатуры. Несколько часов они изучали записи и фотографии, обсуждали сложившееся мнение, делились впечатлениями. Все это заняло меньше времени, чем рассчитывал президент, и уже в лучах медного заката он сам объявил предпочтительное решение.

Он ткнул пальцем в изображение молодого темноволосого парня. У этого подростка были высокие интеллектуальные данные, мягкий и приятный характер, вполне харизматический голос, и Венсеслас надеялся, что с ним вполне можно договориться.

– Этот кандидат подходит больше всего, – сказал президент. – Получив соответствующие прошлое и социальный статус, он твердо встанет на ноги. И что самое важное, он несколько похож на короля Фредерика.

18. РАЙМОНД АГУЭРРА

А далеко от конфиденциального собрания в штаб-квартире Ганзы Раймонд Агуэрра сооружал себе обед в маленькой квартирке, находящейся на восемнадцатом этаже коммунального жилого комплекса.

Стараясь не терять оптимизма, он почесал в затылке и начал с запасов, сложенных в буфете и холодильнике. Он напряг все свое воображение, силясь представить, каким образом можно использовать обнаруженные продукты, чтобы накормить себя и остальных членов семьи.

Полки были забиты маленькими коробочками, игрушками, подержанными электронными устройствами, самодельными прихватками и сделанными на память распечатками. Никакие усилия, направленные на уборку, или попытки рачительного домоводства не могли установить порядок в этой тесной квартирке. Два младших брата Раймонда, девятилетний Карлос и шестилетний Мишель, гонялись друг за другом, изображая монстров, после чего рухнули на пол кухни, образовав хохочущую, барахтающуюся кучу-малу.

Раймонд шутливо отодвинул их ногой со своего пути.

– Если из-за вас я уроню то, что найду на обед, то будете подлизывать с пола.

– А это, может, даже будет вкуснее, – хихикнул Карлос, пытаясь увернуться от кулака, который нацелился ему в бок.

Их мать Рита отдыхала, сидя в кресле в гостиной и вполглаза созерцая телевизионную развлекательную программу, которая не очень-то ее развлекала. За прошедшие годы она научилась не обращать внимания на творящийся в доме беспорядок. Рядом с ней Десятилетняя Рори ныла, жалуясь на то, что ей приходится мучиться с домашним заданием в то время, как ее младшие братья беззаботно играют.

Раймонд чувствовал себя немного виноватым из-за того, что ему пришлось отправить расшалившихся ребят в другую комнату, где они могли побеспокоить мать. Рита Агуэрра уже отработала долгий день и должна была встать задолго до заката, чтобы отправиться на другую работу. Приходя домой, она не садилась в свое удобное кресло, а просто падала в его уютные глубины. Раймонд не сомневался, что мать уснет еще до того, как у него будет готов обед, если только она не выпила слишком много крепкого черного кофе на работе.

Над входной дверью висело распятие и несколько высохших пальмовых листьев, оставшихся с прошлогоднего Пальмового воскресенья. Каждую неделю мать послушно посещала мессы, а иногда смотрела по телевизору службу Церкви Согласия, которая казалась ей бесцветной и лишенной всякого чувства. Патриарх служил беспристрастным олицетворением воли всех верующих, как это и предполагалось в доминирующей конфессии, но для Риты старая католическая церковь казалась намного более соответствующей ее понятиям о религии.

Когда Раймонд смотрел на свою мать, сердце его начинало болеть. В длинных черных волосах Риты Агуэрры появились седые пряди. Когда она была моложе, то часами расчесывала свои черные, как вороново крыло, волосы, чтобы сохранить их блеск и пышность, а теперь просто завязывала их в конский хвост или скручивала в узел на затылке.

Когда-то она была привлекательной. Раймонд и сейчас мог видеть былую красоту в мягких чертах лица матери, но теперь она совершенно перестала следить за собой, не надеясь уже кому-то понравиться. Тяжелая работа и большая семья превратили ее в плотную, мускулистую матрону.

Рита работала клерком во внешнеторговой конторе днем и подрабатывала официанткой по вечерам. Приличная доза кофе и сигарет давала ей силы, чтобы отработать весь день, и сохраняла нервы для того, чтобы провести еще несколько часов на работе вечером.

Каждый раз, когда Рита возвращалась с работы, ей все же хватало сил, чтобы обнять всех своих детей, обдав их тяжелым запахом косметики. Сильная женщина держала семью сплоченной благодаря общей привязанности, а теперь и Раймонд стал достаточно взрослым и мог взвалить на свои плечи часть материнских забот. Он переносил это без ропота.

Однажды вечером, за месяц до того, они сидели за шатким обеденным столом. Рори, Карлоса и Мишеля уже уложили в кровать, где они после получасовой возни должны были в конце концов уснуть. Посмотрев на сидящего напротив Раймонда, Рита достала сигарету, чего никогда не делала в присутствии детей. То, что мать закурила у него на глазах, дало понять Раймонду, что на него смотрят уже как на взрослого, на единственного мужчину, оставшегося в доме после того, как сбежал Эстебан Агуэрра.

Мать рассказала Раймонду об отце, открыв детали, которые его всегда интересовали, но о которых он не решался спросить в открытую.

– Я, конечно, понимаю, что я не тот человек, с которым легко прожить жизнь, особенно такому беззаботному искателю приключений, каким был твой отец, но я всегда старалась исполнять лежащий на мне долг и старалась изо всех сил. Вы, дети, мое сокровище, а ваш отец, может, и был бриллиантом, но необработанным… да, совсем необработанным. В тот вечер, когда он ушел из дома, у нас произошла ссора, может быть, самая крупная из всех. Я даже не припомню, из-за чего она возникла… Я должна была купить ему новую пару туфель или что-то в этом роде…

В одной руке она держала сигарету, а другая сжалась в кулак.