– Камень Огня цел и невредим, – сказал Брил.
На следующее утро Вейлрет и Брил стали готовиться к тому, чтобы пуститься в путь по своей собственной тропе, в то время как остальная армия разбивала лагерь.
– Пора идти, – сказал Вейлрет, похлопывая Брила по плечу. Он не думал о будущем в этот момент, да у них и не было на это времени. – Камень Земли ждет нас.
– Мне очень грустно смотреть, как вы уходите, – сказала Тарея. Вейлрет почувствовал, как от ее слов в нем поднимается волна радости. Он переминался с ноги на ногу.
Сайя обняла его ненадолго и, поколебавшись, обняла еще раз, покрепче. Затем отвернулась со слезами на глазах и накинулась на стоящих вокруг воинов.
– Чего уставились, ротозеи!
Вейлрету было не по себе. Он не думал о том, что будет, когда он останется без армии. Он просто стоял, ожидая, пока Делраэль и Джатен пожелают им удачи в поисках, как, впрочем, и многие другие люди, с которыми он познакомился ближе за время похода. Ему казалось, что прощание никогда не закончится.
– Если добрые пожелания действуют, у нас не будет проблем, – шепнул ему Брил.
– Да, – сказал Вейлрет, – никаких.
Интерлюдия: ТАМ
Глаза Мелани блестели так странно, что Дэвиду захотелось похлопать ее по щеке, чтобы вывести из оцепенения. Но та была совершенно не в себе: Игроземье полностью завладело ее сознанием. Дэвиду оставалось надеяться лишь на то, что остальные не так безнадежны, – иначе все потеряно.
– Сегодня все или ничего, Дэвид. – В этот момент Мелани напоминала собачонку, которая своим тявканьем пытается изобразить громкий лай.
Это не было похоже на ее настоящий голос, а может, и не было им вовсе.
Она выиграла бросок, когда Дэвид оспаривал ее права на персонажа Энрода. Энрод был личным персонажем Дэвида, созданный в Тайре, который был его городом. Он заставил Скартариса использовать Энрода, чтобы напасть на Цитадель, и, таким образом ослабив Мелани, пытался пресечь ее отчаянные попытки продолжить Игру. Но Мелани настаивала на том, что, коль скоро Дэвид оставил Энрода, персонаж был свободен и она могла взять его себе. Что она и сделала. У нее оказалось на одно очко больше после броска кубика.
Что-то в том, как упал кубик, сильно обеспокоило Дэвида. Если могущество Игры так велико, что она выходит за свои пределы и манипулирует ими, если она в состоянии вырубить его телефон, сломать двигатель его машины.., не может ли она также и изменять траекторию падения кубика? Не может ли Игроземье играть само, чтобы быть наверняка уверенным в победе?
Но Дэвид отогнал эту мысль. Само основание Игроземья держится на Правилах. Правилами нельзя пренебречь с такой легкостью. Если Игроземье стремится нарушить эти Правила, то скоро само погибнет, для этого даже не потребуется помощь с его стороны.
Тэйрон прищурился, склонившись над раскрашенными гексагонами:
– Я думаю, мы можем увидеть это. Я хочу сказать, ледяной мост. Как мы видели Реку-Барьер, когда создали ее.
Дэвид подавил негодующий возглас. Тэйрон вечно озабочен лишь тем, чтобы получить как можно больше удовольствия от Игры, он просто не в силах заметить грозящую опасность.
– Он уже растаял, Тэйрон. Тебе надо было смотреть раньше, – произнес Скотт. – Ничего больше. Никаких наставлений и уговоров не быть смешным. Он, кажется, согласился наконец, что Игра может делать что-то сверхъестественное. Дэвид одержал важную победу над Скоттом, который раньше всегда настаивал на рациональном объяснении. Наконец-то Скотт осознал всю серьезность Игры и того влияния, какое она оказывает на их жизни.
Огонь в камине продолжал трещать. Комната нагрелась до такой степени, что Дэвид стащил с себя свитер. Сумерки медленно перерастали в ночную мглу, снаружи по-прежнему бушевала буря.
– Ты собираешься выводить из игры еще каких-нибудь старых персонажей, Мел? – спросил Тэйрон.
Дэвиду захотелось тряхнуть Тэйрона как следует, прокричать ему в лицо о всей серьезности их положения. Но Тэйрон не понимал ничего.
Мелани посмотрела на Тэйрона, раздумывая, потом ее глаза загорелись.
– Нам понадобятся любые персонажи, которых мы уже вводили. Дэвид не остановится на том, что уже сделал. – Она подчеркнуто не смотрела на него. – Так что я буду использовать все, что есть в моем распоряжении. Дэвид захватил Жюля Верна и ситналтанское оружие. Мы должны подумать о собственном оружии.
Дэвида возмутило, что она автоматически втягивала Скотта и Тэйрона в свой конфликт с ним.
Она сказала «мы», словно речь шла о ее собственных персонажах. Дэвид даже не мог говорить.
– Я… – начал было Скотт, но запнулся. Он снял очки, и его глаза, оставшись без толстых линз, показались совсем маленькими. Похоже, он был смущен и не вполне уверен в том, что собирается сказать.
– Я много думал обо всей этой путанице с Игрой и реальным миром. Нет никакого действенного способа, чтобы остановить это. Особенно после Реки-Барьера и взрыва на прошлой неделе.
Он кивнул на синие гексагоны на карте и черные участки вокруг поля битвы со Скартарисом. Сила, высвободившаяся в результате этой борьбы, испортила кухонный стол Тэйрона и обожгла руки Дэвиду.
– Словом, если это все действительно происходит, – Скотт произнес слово «все», как будто хотел включить абсолютно все в это понятие, – тогда я должен побеспокоиться еще кое о чем.
Ситналтанское оружие было создано Верном и Франкенштейном по моему указанию на базе того корабля, который придумали Дэвид и Тэйрон. Источник энергии, который они использовали, не был совершенно реален, но также и не был абсолютно воображаемым.
Он подождал минутку, словно надеясь, что остальные поймут его намек.
– Если ситналтанское оружие наполовину реально и наполовину воображаемое, оно может быть гораздо более разрушительным, чем мы предполагали. – Он сглотнул.
Дэвид заметил, как сложно ему выразить свою мысль.
– А если его мощь более чем достаточна, чтобы уничтожить Игроземье? Что, если оно может действовать за пределами карты? Что, если его хватит, чтобы уничтожить также и нас?
Тэйрон застонал с комическим ужасом.
– Это слишком туманно для моего разумения! Дэвид не обратил внимания на его реплику, чувствуя мурашки на спине. В глубине души он всегда боялся чего-нибудь в этом роде и вполне осознавал реальность такой угрозы. Он припомнил все случаи, когда ему не удавалось держать под контролем свои собственные персонажи. Что, если мантикор Серрийк, имея у себя пленного Верна, захочет взорвать оружие? Дэвид не был уверен, что сможет остановить его.
Он понизил голос до шепота:
– Я начинаю сомневаться в том, кто кого на самом деле создал.
Мелани взглянула на него, забыв на мгновение о своей вражде, но сразу же в ее глазах мелькнуло прежнее возмущенное выражение. «А может быть, это взаимосвязано? Неужели мы так прониклись Игрой, что теперь не можем жить друг без друга?»