– Аналитический сектор Серифозы – это я, – уныло признался Тумонен. И тут же взгляд его стал более пронзительным. – Насколько я понял, вы сами – бывший офицер Имперской безопасности, милорд. Так что я подумал, что лучше вам сначала все прочесть самому, без моих комментариев.
Брови Майлза поползли вверх. Тумонен что, не доверяет своим суждениям? Прибытие двух Имперских Аудиторов на вверенную ему территорию его нервирует? Или он просто пытается ухватиться за возможность для взаимной проверки на вшивость?
– И какое же досье на некоего Майлза Форкосигана вы быстренько прочли, прежде чем сегодня прийти сюда?
– На самом деле я прочел ваше досье еще позавчера, милорд, когда мне сообщили о вашем прибытии в Серифозу.
– И что показал анализ?
– Почти две трети вашего досье – под грифом «совершенно секретно», и для доступа необходимо разрешение из штаб-квартиры Имперской службы безопасности в Форбарр-Султане. Но в открытых материалах содержится довольно внушительный список наград и отличий. Весьма необычно для человека, выполняющего рутинную работу курьера. Приблизительно в пять раз больше, чем у следующего по количеству имеющихся наград имперского курьера за всю историю существования Имперской службы безопасности.
– И какой же вывод, капитан Тумонен?
На губах Тумонена зазмеилась улыбка.
– Вы отродясь не были никаким курьером, капитан Форкосиган!
– А знаете, Тумонен, кажется, мне понравится с вами работать!
– Надеюсь, что так, сэр. – Он оглянулся на вошедших профессора и Тьена Форсуассона.
Фортиц вытер губы салфеткой, рассеянно сунул ее в карман и обменялся рукопожатием с Тумоненом. Затем представил своего зятя. Когда все расселись, Майлз сообщил:
– Тумонен привез сведения об идентификации нашего лишнего покойника.
– Отлично! И кто же этот бедолага? – спросил Фортиц.
Майлз бросил взгляд на Тумонена, не сводившего глаз с Тьена Форсуассона, и изрек:
– Как ни странно, администратор Форсуассон, это один из ваших служащих. Доктор Барто Радоваш.
Тьен, и без того бледный, сделался еще бледнее.
– Радоваш?! Какого черта он там забыл, наверху?
Майлз готов был поклясться, что изумление и ужас, отразившиеся на лице Форсуассона, были подлинными и удивление в голосе – ненаигранным.
– Я надеялся, что у вас найдутся какие-нибудь предположения на это счет, сэр, – ответил Тумонен.
– О Боже! Ну… Он был на корабле или на станции?
– Мы этого еще не выяснили.
– Вообще-то я мало что могу вам о нем рассказать. Он работал в отделе Судхи. И Судха никогда мне не жаловался на его работу. Радоваш получал повышения в положенный срок. – Тьен покачал головой. – Но какого черта он делал… – Он озабоченно посмотрел на Тумонена. – Он ведь уже не мой служащий, знаете ли. Уволился несколько недель назад.
– По нашим подсчетам, за пять дней до гибели, – уточнил Тумонен.
Тьен нахмурился:
– Ну… тогда он никак не мог быть на борту рудовоза, верно? Как он мог оказаться на втором кольце астероидов и сесть там на рудовоз, если в это время он еще не покинул Комарру?
– Он мог попасть на рудовоз по дороге, – заметил Тумонен.
– Ну, думаю, такое возможно. Боже! Он ведь женат. Был женат. Его жена еще здесь, в городе?
– Да, – кивнул Тумонен. – У меня в самое ближайшее время назначена встреча с местным офицером безопасности, которому поручено официально уведомить вдову Радоваша о случившемся.
– Она три недели ничего о нем не слышала, – сказал Майлз. – Так что еще час роли не играет. Думаю, перед уходом мне стоит ознакомиться с вашим докладом, капитан.
– Конечно, милорд.
– Присоединитесь, профессор?
Кончилось тем, что они пошли в кабинет Форсуассона всей командой. Лично Майлз считал, что вполне обошелся бы без Форсуассона, но Тумонен не сделал попытки исключить Тьена.
Доклад содержал даже не поверхностный анализ, а скорее просто упорядоченные сведения со сделанными Тумоненом на скорую руку пометками. Полный анализ наверняка вскоре прибудет из штаб-квартиры Имперской безопасности на Комарре. Взяв стулья, они устроились возле монитора. После общего обзора Майлз предоставил профессору отслеживать пути карьеры Радоваша.
– Он потерял два года в середине обучения во время Восстания, – заметил Фортиц. – Тогда университет Солстиса на некоторое время закрыли.
– Но, похоже, он добрал баллы во время двухгодичной стажировки на Эскобаре, – указал Майлз.
– Там с ним могло произойти что угодно, – высказал мнение Тьен.
– Согласно вот этому, не очень многое, – суховато бросил Фортиц. – Работа по контракту на их орбитальных верфях… Он даже не смог подготовить приличный научный отчет… Университет Солстиса не возобновил с ним контракт. Судя по всему, педагогическим даром он не обладал.
– Его отказались взять в Имперский исследовательский институт из-за участия в Восстании, – пояснил Тумонен. – Несмотря на амнистию.
– Амнистия гарантировала лишь, что его не расстреляют, – чуть нетерпеливо бросил Майлз.
– Но ему отказали не на основании недостаточной компетенции, – пробормотал Фортиц. – Так вот, он пошел на работу гораздо ниже уровня полученного им образования, на комаррские орбитальные причалы.
Майлз быстренько произвел проверку.
– Да, но к этому моменту у него уже было трое маленьких детей. Надо было зарабатывать деньги.
– Затем несколько лет он сидел на месте, – продолжил профессор. – Менял место работы лишь раз, из-за существенного повышения в зарплате и должности. Затем его нанимает Судха. Сам недавно назначенный, он берет Радоваша в Проект Терраформирования и постоянно продвигает по службе.
– Но без увеличения жалованья. Профессор, – жалобно протянул Майлз и ткнул пальцем в одну точку последнего периода карьеры Радоваша, – вам не кажется странным перелет вниз, на планету, для человека, специально обученного и имеющего опыт работы со скачковыми технологиями? Он ведь специалист по пятимерной математике.
Тумонен натянуто улыбнулся, из чего Майлз сделал вывод, что в буквальном смысле попал пальцем в ту самую точку, что беспокоила капитана.
– Ну, тут может быть много разных причин, – пожал плечами Фортиц. – Ему могла надоесть прежняя работа. Могли появиться новые интересы. Госпоже Радоваш могла попросту надоесть жизнь на космической станции. Думаю, вам придется спросить ее.
– Но ведь это довольно необычно, – закинул пробный шар Тумонен.
– Может быть, – хмыкнул Фортиц. – А может, и нет.
– Ну что же, – вздохнул Майлз после долгого молчания. – Пора заняться самой трудной частью.