Один из оруженосцев встретил Майлза у двери и повел в северное крыло. Значит, они идут в личные покои Грегора. Северное крыло – единственная часть гигантского Императорского дворца, которой менее двухсот лет. Старое сгорело во время государственного переворота Фордариана – в тот год, когда родился искалеченный солтоксином Майлз – и было потом отстроено заново. Находящийся на первом этаже кабинет – один из немногих действительно личных покоев Грегора. Интерьер тут был скромным, немногие произведения искусства принадлежали молодым современным художникам, антиквариат отсутствовал вовсе.
Грегор стоял возле высокого задрапированного окна и глядел в сад. Интересно, вышагивал ли он перед этим по комнате? Сегодня император облачился в мундир цветов Форбарра, очень официальный. Майлз же, испытывающий с некоторых пор аллергию на всякого рода форму, надел уже не модный гражданский костюм, который выудил из глубины шкафа. Неподходящий наряд для визита во дворец.
– Лорд Форкосиган! – объявил оруженосец и, откланявшись, удалился.
Грегор кивнул и жестом велел Майлзу сесть. Когда Грегор уселся на стул напротив, Майлз несколько замороженно улыбнулся и, подавшись вперед, сложил руки на коленях.
– Мне это так же тяжело, как, я уверен, тяжело тебе… – начал Грегор.
Улыбка Майлза стала еще суше.
– Не настолько… мне кажется, – пробормотал он.
Грегор, поморщившись, отмахнулся:
– Мне жаль, что ты это сделал.
– Мне тоже жаль, что я это сделал.
Грегор, проигнорировав реплику, продолжил:
– Что сделано, то сделано. И не имеет значения, насколько ты сожалеешь о содеянном.
– М-м-м… Если б я мог – из серии, «что было бы, если», – то я даже не уверен, что захотел бы изменить это. Скорее предпочел бы вернуться в тот день, когда погиб сержант Ботари, и изменить все так, чтобы он остался жив. Не знаю… может, из этого бы тоже ничего путного не вышло. Скорее всего нет… Но то была более невинная ошибка, хоть и повлекшая смерть сержанта. Похоже, я теперь дорос до лучше просчитанных глупостей. – Голос его звучал жестко.
– Ты стоял на пороге таких грандиозных перемен.
– Каких? Кабинетной работы в Департаменте внутренних дел? Благодарю покорно. – Пожалуй, это самое обидное во всей этой истории: пожертвовать всем, даже честью, ради спасения личности, которой все равно оставалось жить ровно год. Знай он об этом, то… Что?
«Так что же, а?»
Грегор недовольно поджал губы.
– Всю мою жизнь моими делами занимаются старики. Ты – первый представитель моего поколения, которому, как я полагал, я смогу доверить действительно важную и ответственную должность в высшем эшелоне того, что по иронии судьбы называют моим правительством.
«Ага, и я все это пустил псу под хвост. И мы оба это с тобой знаем, Грегор».
– Но ты должен признать, что они вовсе не были стариками, когда начали служить тебе. Иллиан возглавил Имперскую безопасность лет в тридцать, верно? И при этом собирался заставить меня ждать до тридцати пяти, змей.
Грегор покачал головой.
«Если он сейчас скажет: „Майлз, Майлз, что же мне теперь с тобой делать?“, я немедленно развернусь и уйду».
Но Грегор спросил:
– Ну и что ты теперь намерен делать?
«Ничуть не лучше».
Но Майлз не ушел.
– Понятия не имею. Мне нужно на время уехать и подумать в тишине. Уехать куда-нибудь подальше. Отпуск по болезни и просто путешествие – не совсем одно и тоже.
– Я… требую, чтобы ты не пытался связаться с дендарийцами. Понимаю, что ни я, ни Служба безопасности, вместе взятые, скорее всего не сможем помешать тебе, если ты надумаешь забрать их и улететь. Но в таком случае я больше не смогу спасти тебя от обвинения в государственной измене.
Майлз согласно кивнул. Он изначально знал, что это был бы билет в один конец.
– Дендарийцам тоже не нужен припадочный командующий. Пока я не починю свою голову – если ее вообще можно починить, – об этом все равно не может быть и речи. – Возможно, оно и к лучшему. Поколебавшись, Майлз все же задал наиболее волнующий его вопрос, облачив его в максимально нейтральные слова. – Каким теперь будет статус Дендарийского флота?
– Все будет зависеть от нового командующего. Что, по-твоему, захочет Куин?
Так, значит, он не собирается отправлять на свалку результаты многолетнего труда. Внутренне облегченно вздохнув, Майлз ответил, тщательно подбирая слова:
– Нужно быть идиотом, чтобы отказаться от нашего – ее – имперского покровителя. А Куин далеко не дура. Не вижу, почему флот не сможет выполнять при ней те же функции, что выполнял при мне.
– С нетерпением жажду увидеть, как оно будет. Сможет ли она обеспечить успех. Или нет.
«Помоги тебе Бог, Куини». Дендарийцы по-прежнему остаются собственностью императора, даже без него, а это главное.
– Куин училась у меня почти десять лет. Сейчас ей около сорока, она на пике своих возможностей. Инициативна, решительна и на редкость собранна в экстремальных ситуациях, с которыми неоднократно сталкивалась с моей легкой руки. Если она не готова к командованию… значит, я не такой хороший командир, как считал.
– Отлично, – коротко кивнул Грегор. Лицо его просветлело. – Не соизволите ли теперь со мной отобедать, лорд Форкосиган?
– Я польщен, Грегор, но стоит ли мне оставаться?
– Там будет кое-кто, с кем я хочу, чтобы ты встретился. Точнее, за кем бы понаблюдал.
«Его все еще интересует мое мнение?!»
– В последнее время мои суждения не стоят того, чтобы о них писать.
– М-м-м… Кстати, о письме… Ты уже сообщил родителям?
– Нет, – отозвался Майлз и осторожно поинтересовался: – А ты?..
– Нет…
Повисла унылая пауза.
– Это – твоя обязанность, – наконец решительно отрезал Грегор.
– А я и не отрицаю…
– Займись своим лечением как можно быстрее, Майлз. Если понадобится, я издам специальный указ.
– Не стоит… Сир.
– Вот и хорошо.
Грегор встал. Майлз был вынужден подняться тоже.
Они уже почти дошли до дверей, когда Майлз тихонько окликнул:
– Грегор?..
– Да?
– Прости…
Чуть поколебавшись, император едва заметно кивнул, и они двинулись дальше.
На лужайке Южного сада, среди деревьев и цветущих кустарников, под муслиновым навесом был накрыт столик на четверых. Погода стояла хорошая, осеннее солнце пригревало, дул приятный ветерок. Шум большого города казался далеким и едва слышным, будто сад был погружен в сон. Майлз, слегка озадаченный, окинул взглядом лужайку и уселся рядом с Грегором.