«Если парень умрет, свалят на меня», — мелькнула мысль.
Бросить раненого? Бежать? Нет, конечно.
Копа он вытянул. Перетащил на траву сквера. Скутер тряхнуло, раздался несильный хлопок, будто громко ударили в ладоши. Пламя вспыхнуло и тут же погасло.
Поль вытащил из кармана упаковку таблеток, выбил две на ладонь, одну бросил себе под язык. Вторую — за щеку копу.
— Как он? — спросила девушка в желто-красном комбинезоне, подбегая.
Лет восемнадцать-двадцать. Мордочка круглая. Конопатый нос. Глаза встревоженные, испуганные...
Сочувствует? Поль пытался определить поток эмоций. Страх... тревога...
Коп дернулся, всхлипнул и разлепил глаза. Но тут же вновь отключился.
— Живой, как видите. — Поль улыбнулся.
Девушка улыбнулась в ответ. Страх... тревога... Тревога! Поздно! Поль ощутил удар в грудь. Как будто в самое сердце врезался камень и там застрял.
Он пытался вздохнуть и не мог. Еще секунду или две он был в сознании, видел, как плывут над ним макушки деревьев, и это означало, что его куда-то несут. Кто же все-таки опередил его? Гремучка? Копы? Или черные всадники все же прорвались сквозь врата? Или... Новый вопрос он задать себе не успел — потерял сознание.
1
Двухэтажное здание было выстроено из камня. Толстые стены, узкие окна, мало света внутри. Лампы едва освещали узкий коридор без окон, ведущий в огромную залу.
«Архитектор этого строения явно был самоучкой», — подумал Виктор Ланьер.
Заподозрил, что архитектором являлся сам хозяин, но спрашивать не стал.
Центральная зала, служившая столовой и местом собраний всего населения крепости, походила на качественную декорацию из головидео.
Повсюду фонари, похожие на круглые люминофоры. Пол выложен разноцветными плитками. Монолитные гранитные колонны двумя рядами. Огромный камин. Пламя резвится, пожирая поленья. Два дубовых стола — один у самого камина на возвышении. Правитель должен быть выше других, смотреть на подданных свысока. Интересно, а корона у него есть? Или шлем с гребнем? Нет, корона лучше.
На возвышении шесть стульев с высокими резными спинками. Второй стол, куда длиннее первого, установлен между рядами колонн. Дубовые скамьи, тяжелые, неподъемные. Скатерти ослепительно белые, льняные. Все это прочное, сделанное надолго, с любовью и старанием. Странно такое видеть в мире войны. Здесь все должно быть хрупким, временным, разрушимым. День прожил — и ладно. На завтра ничего не надо сберегать. Только себя.
— Вы привезли стиральные порошки? — спросила женщина, расставляя тарелки. — И мыло? У нас слишком мало хорошего мыла. Самодельное я не люблю.
С полсотни свечей в белых матовых подставках горели на столах. Виктор не сразу сообразил, что подставки — это футляры от запасных батарей к бластерам. Бурлаков указал Виктору место напротив себя за маленьким столом у камина.
— Я — привилегированный гость? — спросил, усмехаясь, Ланьер.
— Стол хозяина крепости. То есть мой. Я волен усадить за него любого, чтобы за обедом поговорить без посторонних ушей. Сегодня я буду говорить с вами.
Несси тут же юркнула под стол и уселась у ног хозяина, внимательно следя: вдруг неряшливые гости уронят что-нибудь вкусненькое. И была вознаграждена: Виктор тут же уронил кусочек курятины. Дар был принят, а рука дающего вылизана.
— Несси, прекрати безобразие! — прикрикнул на собачонку Бурлаков.
Но та не обратила никакого внимания на окрик. Чувствовала — для виду хозяин сердится. Извиняясь, ткнулась носом ему в ногу и тут же вернулась к Виктору: почуяла в нем слабину.
— Почему вы отличаете именно меня? Я, к примеру, мало что понимаю в военном деле. То есть практически ничего не понимаю. Вам нужно было отловить какого-нибудь полковника или хотя бы майора из стрелков.
Бурлаков расхохотался вполне искренне.
— Послушайте, Виктор, я столько зим уже провел в этой крепости, что вряд ли мне может оказать помощь какой-нибудь майор или даже полковник. И уж тем более не вам давать мне советы — что и как делать. Когда мне нужно — я обращаюсь за советом. Но крайне редко, поверьте. Сейчас мне нужен не командир, а помощник. Каждую зиму заместитель у меня новый — так уж заведено. Помощника я отбираю по двум критериям: он должен быть достаточно умен и абсолютно порядочен. И еще, — это очень важно: он должен ощущать мортал. Сочетание трех таких качеств — редкость. Поверьте мне. Вы ими обладаете. И потому вы станете моим заместителем в крепости на эту зиму.
— И еще я должен быть абсолютно предан вам? Не так ли?
— Само собой.
Тем временем обитатели крепости и новички (кроме тех, кого пришлось поместить в госпиталь) расселись за вторым столом. Четыре женщины и шустрый паренек выносили с кухни блюда с закусками.
— Минуточку, — сказал хозяин, поднимаясь. — Вино гостям я должен налить сегодня сам. Вам какое, Виктор Павлович? Красное? Или белое?
— Вы растите здесь виноград? — удивился Ланьер.
— Виноград растет южнее. Вино привозят осенью, мы меняем его на оружие и мясо. И на кое-что ещё. Красное вино мы называем галльским, хотя вряд ли та область похожа на Францию, а белое — истинно здешнее, такого нигде не найти. «Слезы гор».
— Налейте мне галльского вина, — попросил Виктор.
Хозяин наполнил его серебряный кубок до краев. Откуда здесь серебряная посуда? Работа весьма недурная. Похоже, на зимовках, от нечего делать, люди занялись ремеслом. Виктор вспомнил детей у дороги. В мае они торговали серебряными портсигарами.
Бурлаков взял приготовленные заранее кувшины и принялся обходить длинный стол, наливая каждому — постоянному обитателю или гостю — вино на выбор. Для детей на дальнем конце стола поставили кувшин с лимонадом.
Ланьер пригубил вино. Оно оказалось весьма недурным. После долгого пути, бессонной ночи, всех испытаний последних дней Виктора разморило мгновенно. Ему вдруг необыкновенно понравился и замок, и эта обеденная зала. И хозяин, так радушно принимающий людей, которых он сам же и спас. Он благодарил их за то, что они остались живы, за то, что просто существуют. За то, что пришли сюда и будут вместе с ним зимовать.
Сказка. Легенда. У Виктора защипало в носу.
«Жаль, Алена этого не видит, — подумал он. — Мы могли бы здесь жить, вдали от всех, жить вечно. Почти вечно».
Девушка в голубой курточке, та самая, что встречала ролевиков, поставила перед портальщиком тарелку. Кусок окорока, жареные грибы. Аромат восхитительный...
— Рады вашему прибытию, сударь! — она одарила гостя улыбкой. — Вам у нас нравится?
— Здесь замечательно. Вот только с мытьем проблемы. Я сполоснул руки и лицо в умывальне. Нельзя ли будет принять ванну?