Дальше послышалась возня. Мокрый звук пощечины.
Сдавленный выкрик: «Сволочь!»
Пора вмешаться. Виктор шагнул вперед. Вечный фонарь под потолком освещал вполне банальную сцену: здоровяк охранник рвал одежду с женщины. Виктор подошел сзади и ударил ногой промеж расставленных ног Хьюго. Тот взревел, скрючился. Второй удар — по затылку. Кори, вырвавшись наконец из рук Хьюго, добавила. И не слабо.
Прежде чем Хьюго успел очухаться, Виктор вырвал пистолет из кобуры охранника и снял с предохранителя.
— Кори, как ты думаешь, если я пристрелю этого типа, Бурлаков меня простит или нет? — спросил он у герцогини.
Та спешно пыталась застегнуть черное платье. Не получалось: две пуговицы были выдраны с мясом.
— Не пачкай рук, — проговорила она, наскоро завязывая волосы в узел.
Хьюго прислонился к стене и теперь смотрел на Виктора с ненавистью, растирая левой рукой шею.
— Э-эх... Я же просил вас, Виктор Павлович: не вмешивайтесь. Вас не касается то, что здесь происходит. Осенью вернетесь в свой чистенький отвратный мир, будете трахать свою женушку, родите парочку дебилов, потом стерилизуетесь. Не ваше это, то, что настоящее.
— Давайте я все-таки его убью! — Виктор рассмеялся.
Он не чувствовал гнева. Лишь какую-то хмельную радость.
— Оставьте его в покое. Если бы Поль был здесь, Хьюго и пальцем не посмел бы меня тронуть. Пойдемте, — сказала Кори.
— Оружие заберешь утром у Бурлакова, — добавил Виктор.
— Только это вы и умеете: сделать подлость ближнему, ударить в спину, — фыркнул Хьюго.
Он намеренно дразнил Виктора, уверенный, что стрелять тот не станет, а с кулаками кинуться может. И уж тогда Хьюго отделает его под орех: начальник охраны, несомненно, сильнее Ланьера. И дерется наверняка лучше.
Виктор сделал вид, что собрался уходить, потом развернулся и выстрелил. Хьюго взвизгнул и схватился руками за голень.
— По-моему, тебе стоит поваляться пару дней в постели, — сказал Виктор. — Возможно, маленький урок должен пойти на пользу.
Они ушли. Слышали, как Хьюго матерится и зовет на помощь.
5
Герцогиня провела Ланьера в свои покои. Виктор подозревал, что она будет искать с ним встречи, хотя и не так демонстративно.
— Бурлаков не одобрит подобных действий, — заметила Кори, запирая дверь на засов.
— Таких типов надо иногда бить по рукам.
«Лучше бы я его застрелил», — подумал Виктор.
Покои герцогини были куда просторнее комнаты Виктора. Пожалуй, это были лучшие комнаты в замке. Гобелены на стенах, широкая кровать. Камин. В его огромном зеве догорали поленья.
«Почему камины, а не печи? — подумал Ланьер. — Печи куда экономнее и больше дают тепла. Неужели это — всего лишь дань романтическим увлечениям? Или все проще: один из первых строителей крепости умел складывать только камины. Создал традицию. Оставил учеников».
— Хьюго возникает всюду, как призрак мортала. Куда бы я ни шла — он непременно окажется рядом.
— Хьюго может перемещаться мгновенно?
— Что?.. Нет. Как Григорий Иванович — нет. Что ты! Так умеет только Бурлаков. И Поль. Хотя у Поля хуже получается. Ты, может быть, тоже научишься. Если проведешь здесь несколько лет.
— Я пробовал. И, кажется, сумел, когда пришел в ярость.
Кори улыбнулась:
— Ты способный. Но если ярости нет, сойдет и боль. Очень сильная боль. Испытай при случае. Присаживайся, я налью тебе виски. — Герцогиня указала Виктору на обитое кожей кресло с высокой спинкой.
Она явно хотела сблизить дистанцию.
— Поль не должен был вас оставлять в этом опасном мире без защиты, — заметил Виктор, беря из ее рук стакан. Он намерено выделил голосом «вас», но герцогиня сделала вид, что не заметила его холодности.
— Почему без защиты? Поль считал, что генерал может меня защитить. К тому же, пока Поль был здесь, Хьюго не позволял себе ничего подобного. Напротив, был до приторности вежлив. Ручонки держал за спиной. Не думаю, что я ему нравлюсь, во всяком случае, не больше, чем другие женщины. Ему просто хотелось одержать победу над Полем. Хотя бы так.
— Расскажите Бурлакову о «подвигах» охранника.
— Бесполезно. Все, что касается Хьюго, — для Бурлакова табу. Хьюго сумел подобрать «ключик» к генералу. Обвинения в адрес начальника охраны отметаются небрежным жестом. — В голосе Кори слышалась плохо скрытая ярость. Похоже, ей уже доводилось искать правды у Бурлакова, но это ни к чему не привело. — Хьюго догадывается о слабости генерала и пользуется своим положением беззастенчиво. У него даже теория есть: что он любого может заставить плясать под свою дудку. И, кажется, ему многих удалось подчинять. — Она осушила свой стакан и поставила на столик у кровати. — Но, право же, что это мы все о Хьюго и о Хьюго. Поговорим лучше о тебе. Ведь ты — сын Поля! — герцогиня внимательно оглядела Виктора, как будто боялась упустить какую-то мелочь. — Вы в самом деле очень похожи. Может быть, ты — клон? Ты не проверял ДНК?
— Знаете, не было охоты.
— Расстегни рубашку, — попросила она. Впрочем, если судить по тону, то больше подходило «потребовала».
— Зачем?
— Не то, о чем ты подумал! И говори мне «ты» — мы ведь родственники. Не бойся, насиловать я тебя не стану.
Она сама довольно бесцеремонно рванула рубашку у него на груди. Оторвалась пуговица.
— У Поля слева под ключицей родимое пятно. У тебя такого нет.
— Для тебя это имеет какое-то значение? — пожал плечами Виктор, поправляя рубашку.
— Не знаю. Я еще не решила. Ты женат?
— Нас предупредили, что обручальные кольца лучше не брать — это привлекает маров.
— Я серьезно.
— Считай, что женат. Во всяком случае, сам я себя считаю женатым. Почти. У меня невеста на той стороне.
— Невеста. Это почти, — передразнила она, — ничего не значит. Отговорка.
Она выглядела лет на тридцать пять. Но если Рафу — двадцать три, то герцогине должно быть под пятьдесят. Что ей нужно? Секса? Секс с мачехой. Почти как в греческой трагедии. А потом отец, которого Виктор ни разу в жизни не видел, прирежет сына, вернувшись с той стороны весной.
— Завтра я уеду в замок. До весны, — заявила Кори. — Я заметила, ты не ладишь с Хьюго. Поедем со мной. Мне нужен преданный человек. Надежный. Как ты.
— Почему бы тебе не остаться в крепости? Боишься Хьюго? Не ладишь с Бурлаковым?
— Ты задаешь слишком много вопросов. Догадайся сам. И потом я не могу остаться. Кто-то должен охранять замок. Просто потому, что он стоит на перевале. Это ключ к Лысым горам. Не хочу, чтобы замок захватили мары и все разграбили. Или эти психи из Валгаллы — они тоже хотели бы овладеть перевалом. Обычно в замке оставался до весны Поль. Но раз его нет, буду зимовать я. Стража предана, стены неприступны.