— Ничего, — отозвался водитель. — У меня болит живот. Си-и-льно болит.
Каланжо открыл аптечку, достал пластырь и спрей, чтобы продезинфицировать ссадины на лице.
— Ладно, Дим, — сказал примиряюще. — Я же не всерьез его обвиняю, просто хочу понять, что на самом деле произошло.
— А ну вас к черту!
Димаш закружил по комнате, не находя себе места. Глотнул воды из кувшина, потом подошел к окну, посмотрел во двор и отшатнулся.
— В чем дело? — спросил Каланжо.
— Гляньте сами! — прошептал Димаш.
— Что там? — Капитан подошел к нему.
Во дворе у колодца, где прежде стоял «Повелитель ветров», возвышался черной статуей всадник. Средневековый рыцарь, да и только. Вместо копья или меча он держал древко с белым знаменем. Парламентер.
— Посланец Валгаллы, — сказал Каланжо.
1
— Дальше не повезу! — заявил толстяк-водитель, высаживая Алену у перекрестка.
Дорога впереди напоминала бульвар в вечерний час летом: народ дефилировал взад и вперед, открытые двухместные мобили сновали среди толпы. Гомон стоял такой, что трудно было расслышать собеседника.
— А сколько еще до виллы команданте? — спросила Алена, пытаясь разглядеть из-под козырька ладони, куда движутся эти люди. Куда они все идут? Впрочем, в наличии цели, конечной точки пути она всегда сомневалась. Дорога мнилась ей ни к чему не подключенным проводом, оборванным и брошенным в пыль.
— Километров десять, не больше! — толстяк вертел в пальцах полученный жетон, пытаясь определить — не поддельный ли.
— Десять километров! — Алена едва не выронила сумку. Десять километров по жаре с тяжелой сумкой, продираясь сквозь эту толпу! И время уже — за полдень! Солнце так и печет. Впрочем, может и ливень хлынуть.
— Сеньорита, а у вас долларов нет? — спросил водитель.
— Евродоллов? Бумажных?
— Нет. Просто долларов.
Алена вспомнил про бумажник Лисова. Достала и открыла. Он весь был набит двадцатками и десятками — зеленью, старыми баксами.
Алена наугад вытащила десятку.
— Хватит?
— Ну... — Толстяк облизнул губы, рассматривая бумажник.
— Хватит! — заявила дерзкая рыжая девица, протискиваясь сквозь толпу. Одета она была, как все, — майка с изображением команданте, светлые шорты, соломенная шляпа болталась на тесемках за спиной.
Лицо знакомое... Сущинская? Ну да — знаменитая Снайперша. Они виделись весной возле врат. Неужели эта обласканная вниманием посторонних и славой дамочка запомнила Алену?
Рыжая девица ухватила Алену за локоть и отвела от машины.
— Детка, надо быть осторожнее, а то парень захапает весь бумажник.
— Как я теперь попаду на виллу команданте? — спросила Алена растерянно.
Вопрос предназначался Снайперше, потому как таксист уже торговался с тремя девчонками и парнем — видимо, марш им осточертел, еще не начавшись, и теперь они торопились домой.
— Послушай, я же тебя помню! — воскликнула рыжая радостно. — Ну да! Ты же та девчонка, что струсила и не прошла врата?! Так?
Алена нехотя кивнула.
— Сообщаю по секрету, — зашептала Сущинская. — Твой обожаемый Виктор Ланьер уже на вилле.
— Виктор? Здесь? — Сердце Алены заколотилось как сумасшедшее.
— Ага! Вижу! — Снайперша погрозила Алене пальцем. — Ты его лавлишь. Ну, признайся, лавлишь? — Теперь последовал щипок за локоть. Пальцы у нее были как будто стальные.
— Ну да... — Отрицать было бесполезно.
— Тогда он твой. А команданте — чур, мой. Тутмоса не трогать! Только предупреждаю: твой Ланьер очень сильно изменился, после того как побывал за вратами. Будто его там подменили!
«Это Поль!» — едва не выкрикнула Алена, но вовремя прикусила язык. Поль! Она все же нашла Поля. Она его предупредит и...
— Хочу еще вот что сказать, — Снайперша выудила из-под пропитанной потом майки цепочку и на ней — значок «Глобал-ньюз». — Меня пригласили в портал. Андестендишь?
— Конечно.
— Ни хрена ты не андестендишь. Я беру первой интервью у команданте, и при этом ни ты, ни твой дружок Ланьер не смейте мне поперек дороги становиться. Ферштейн?
— Я же сказала — ясно.
— Впрочем, вы мне теперь со своей «Дельтой» не конкуренты. Вы закрыты.
— Временно. Технический сбой. Через два дня откроемся! — соврала Алена.
— Что-то мне не верится, будто проблема у вас в одной технике. Все знают: вас прикончили стражи.
— Ну надо же! Ты мне открыла глаза! А то я никак не могла догадаться, почему «Дельту» выкинули из сети! — возмутилась беспардонностью Снайперши Алёна.
— Ладно, не злись. Подадите в суд, вас тут же откроют. Если бабок хватит запустить все программы снова. Послушай, тебя могут не пропустить на виллу. Я дам тебе значок «Глобал». Хочешь?
Не дожидаясь ответа, Снайперша достала значок и повесила его на шею Алены.
— Ну вот — теперь тебе все дороги открыты. У меня тут двухместный мобиль — подкину на виллу с ветерком.
— Послушай, тебе что-то нужно от меня? Что-то взамен? Ведь так?
— Абсолютно ничего. Ланьер просил тебя встретить. Я не могла отказать собрату-портальщику. Он такой милашка!
«Она врет, — решила Алена. — И я пока не знаю, что ей нужно. К тому же на вилле скорее всего не Виктор, а Поль».
— Что ж мы стоим, поехали! — сказала она вслух.
Через минуту двухместный мобиль, отчаянно сигналя, лавировал в толпе.
— Что ты думаешь о команданте? — спросила Снайперша.
Алена ничего о команданте не думала. Все ее мысли были заняты другим человеком.
— Он всего лишь не повзрослевший ребенок, — повторила она когда-то слышанное от Виктора Ланьера. Господи, она же все время попугайничала, твердила какие-то слова Виктора и только теперь поняла, как это ее угнетало.
— У этого ребенка слишком много поклонников и последователей. Не находишь? — Сущинская окинула взглядом ряды палаток на территории кемпинга.
— Команданте — отправляющий.
— Что?
— Команданте — отправляющий. Видишь ли, он тот, кто может отправить других в дорогу. И создать эту дорогу, не дорогу саму по себе... а путь... понимаешь? — Алена смутилась. Опять же это были слова Виктора. Когда он говорил, у него получалось красиво и складно. Алена, повторяя подобные фразы, непременно путалась и смущалась. Слишком это казалось ей возвышенным и сложным. А потому — фальшивым. — Я имею в виду, что он один из тех нищих духом, которым открывается царство небесное...