– Должно быть, гем-леди пуще всего боятся, как бы кто из аут-леди не положил глаз на их мужа, – задумчиво сказал Айвен. – Они не сопротивляются? Может, они в состоянии заставить мужа отказаться от такой чести?
– Увы, от такой чести невозможно отказаться.
– М-м… – Майлз не без усилия отогнал всякие побочные мысли и вернулся к своей основной проблеме: – Эта Печать Звездных Ясель… у вас, наверное, нет ее изображений?
– Я принесла несколько голодисков, милорд, – ответила Маз. – Если вы не против, мы могли бы посмотреть их на вашем мониторе.
«Ух ты, уважаю деловых женщин. У вас, часом, нету младшей сестры, миледи Маз?»
Вслух же Майлз произнес лишь:
– Да, будьте добры.
Они перешли к комм-пульту, и Маз прочитала им краткую иллюстрированную лекцию по геральдике аутов.
– Вот она, милорд, – Печать Звездных Ясель.
Над дисплеем возник кубический предмет со стороной приблизительно в пятнадцать сантиметров со знакомым силуэтом птицы на одной из граней; линии рельефа были окрашены в красный цвет. Ничего похожего на таинственный жезл. Майлз облегченно вздохнул. Ужас, охвативший его при мысли о том, что они с Айвеном ненароком вляпались в историю с кражей имперских регалий, отпустил. Разумеется, жезл также имел для Империи некоторую ценность, из-за чего его следовало вернуть – анонимно и без шумихи. Но по крайней мере…
Маз тем временем высветила на дисплее новый кадр.
– А этот предмет – Большой Ключ Звездных Ясель, передаваемый вместе с Печатью.
Айвен поперхнулся вином. Майлз, надеясь, что не побледнел, облокотился на пульт и не сводил взгляда с предмета на экране, оригинал которого лежал всего в нескольких сантиметрах от его руки, в ящике.
– А этот… Ключ, что это такое, миле… Маз? – по возможности непринужденнее спросил Майлз. – Для чего он предназначен?
– Не знаю точно. Одно время мне казалось, что он имеет какое-то отношение к генной информации аутов, но вряд ли у него теперь какое-то иное назначение, кроме церемониального: ему уже больше двухсот лет. Скорее всего Ключ лишен практического смысла.
«Надеюсь». Слава Богу, он не выкинул его. Пока что.
– Ясно.
– Майлз… – прошипел Айвен.
– Потом, – прошептал Майлз в ответ уголком рта.
Айвен порывался сказать еще что-то, беззвучно шевеля губами над головой у сидевшей Маз.
Майлз привалился к пульту и без особого труда изобразил на лице страдание.
– Что-то не так, милорд? – забеспокоилась Маз.
– Боюсь, ноги беспокоят. Немного. Пожалуй, мне стоит показаться посольскому врачу.
– Может, нам лучше продолжить в другой раз? – вежливо предложила Маз.
– Ну… если честно, я хотел еще поговорить о местном этикете. Посмотрим, сколько я смогу запомнить за вечер.
– Боюсь, вечера может не хватить, – улыбнулась Маз. Судя по всему, он был вполне убедительно бледен, поскольку она поднялась с места. – Если говорить точнее, не хватит и нескольких. Вас сильно тревожат ожоги? Я не думала, что это так серьезно.
Вместо ответа Майлз виновато пожал плечами. После приличествующих случаю прощальных фраз и обещаний в скором времени вновь обратиться к помощи верванийской наставницы Айвен принял на себя роль хозяина и проводил Маз к выходу.
Однако он очень скоро вернулся, запер за собой дверь и, гневно тыча пальцем в грудь Майлзу, закричал:
– Ты хоть соображаешь, во что мы вляпались?
Майлз, не отвечая, перечитывал сухое и, как это обычно бывает, весьма неточное описание Большого Ключа, в то время как объемное изображение последнего висело в воздухе перед его носом.
– Да, – отозвался он наконец. – И еще я знаю, как нам из этого выбираться. Может, ты тоже знаешь?
Это заставило Айвена замолчать.
– Что ты еще знаешь мне неизвестного?
– Если ты предоставишь все это мне, я полагаю, что смогу вернуть вещь законному владельцу без лишних свидетелей.
– Судя по тому, что говорила Маз, ее законным владельцем является сам император Цетаганды.
– Ну, формально, да. Я неточно выразился: законной хранительнице. Которая, насколько я понимаю, настолько же напугана утерей Ключа, как мы – его находкой. Если бы мне удалось вернуть Ключ без лишнего шума, не думаю, чтобы она объявляла о пропаже. Хотя… хотелось бы мне знать, как это она его потеряла, – что-то тут не складывалось, что-то неуловимое.
– Мы отобрали его у ее слуги, вот как!
– Верно, только вот что делало ба Лура с этой штукой на орбитальной станции? Почему оно разбило контрольные мониторы на причале?
– Лура везло куда-то Ключ, это ясно. Если это Большой Ключ, значит, везло к Большому Замку. – Айвен обошел пульт. – Поэтому бедное создание поутру перерезало себе глотку: оно утратило то, что ему доверили, – и все из-за нас… Черт, Майлз, я ощущаю себя его убийцей. И это при том, что оно не причинило нам никакого вреда, только заблудилось и по ошибке напугало нас.
– Значит, вот как все случилось, – пробормотал Майлз. – Думаешь, так?.. – «Может быть, поэтому я так хотел другого объяснения этой истории?»
Впрочем, все сходилось. У старого ба, которому поручили транспортировку драгоценной реликвии, его отобрали какие-то варвары-иностранцы. Ба призналось в этом своей госпоже и в отчаянии наложило на себя руки. Правдоподобно. Майлзу сделалось дурно.
– Ну… если уж Ключ так важен, почему ба везло его не в сопровождении взвода гем-гвардейцев?
– Господи, Майлз, хотелось бы мне, чтобы они там были.
В дверь постучали. Майлз поспешно вырубил монитор и отомкнул дверь.
– Войдите!
В комнату вошел Форобио и отвесил им положенный легкий поклон. В руке он держал несколько ароматных листков бумаги приятного цвета.
– Добрый вечер, милорды. Надеюсь, встреча с Маз оказалась полезной?
– Да, сэр, – откликнулся Майлз.
– Хорошо. Я так и думал. Она бесподобна. – Форобио помахал в воздухе бумажками. – Пока вы беседовали, вам обоим пришли приглашения от лорда Йенаро. Вместе с обилием извинений по поводу инцидента имевшего место вчера. Кстати, служба безопасности посольства распечатала эти конверты, просканировала содержимое и сделала химический анализ. Угрозы вашему здоровью нет. – Успокоив их таким образом, он вручил бумаги Майлзу. – Ваше дело, принимать приглашение или нет. Если вы считаете, что тот побочный эффект силового поля скульптуры был случайностью, ваше присутствие там не помешало бы. Это означало бы, что извинения приняты, а отношения нормализованы.
– О, мы пойдем. – Извинения с приглашением были написаны от руки самым изящным цетагандийским каллиграфическим почерком. – Но я буду начеку. Да, кстати, полковник Форриди вернулся?