Откуда-то с другого конца комнаты его окликнули, и он отошел.
Айвен склонился к уху Майлза и прошептал:
– Давай убираться отсюда к черту. Меня, кажется, отравили.
Майлз вздрогнул:
– Вызвать флайер?
– Не надо. Доедем до посольства на машине.
– Но…
– Нет, черт подрал, – прошептал Айвен. – Без шума. Пока этот ухмыляющийся ублюдок не поднялся наверх. – Он кивнул в сторону Йенаро, стоявшего у подножия лестницы и смотревшего наверх.
– Я так понял, отравление не особенно острое.
– Тьфу, острое, острое, – буркнул Айвен.
– Ты там наверху никого не ухлопал?
– Нет. Но я не ожидал, что они… Ладно, в машине расскажу.
– Идет. – Майлз поднялся на ноги.
Им пришлось миновать Йенаро, как и положено радушному хозяину приставшего к ним и проводившего их до дверей. Нельзя сказать, чтобы ответные прощания Айвена звучали слишком любезно.
Стоило фонарю машины захлопнуться у них над головой, Майлз скомандовал:
– Валяй, Айвен.
Айвен, переводя дух, откинулся на спинку кресла.
– Меня заманили.
«Для тебя это было неожиданностью, козел?»
– Леди Арвен и леди Бенелло?
– Они служили приманкой. За этим стоял Йенаро, я не сомневаюсь. Ты был прав, говоря, что тот чертов фонтан – ловушка, Майлз. Теперь я это тоже понимаю. Красота как наживка, все повторяется.
– Что с тобой случилось?
– До тебя доходили слухи о цетагандийских развратницах?
– Ну…
– Так вот, каким-то образом этот сукин сын Йенаро выставил меня полным импотентом.
– Гм… ты уверен? Я имею в виду, на это бывают естественные причины.
– Это была ловушка. Я их даже не соблазнял особенно, они сами меня затащили. Завели в эту комнату… должно быть, они специально обставляли ее так. Боже, это было… – Его голос прервался, и он вздохнул. – Это было потрясающе. Недолго. И потом я сообразил, что, гм, не в форме.
– Что ты сделал?
– Было слишком поздно уходить просто так. Поэтому я изворачивался – ничего другого мне делать не оставалось, а то бы они заметили.
– Что?
– Наплел им уйму варварских баек: ну, насчет изумительной способности форов к самоконтролю, что на Барраяре мужчине не принято… ну… раньше, чем женщине. Три раза. Я тер, я дергал, я похлопывал, я лизал, я кусал… у меня все руки стерты. – Майлз заметил, что у Айвена и речь не очень связная. – Я боялся, что они никогда не заснут. – Айвен помолчал, потом на лице его появилась слабая улыбка. – Но когда они уснули-таки, они улыбались. – Улыбка вновь исчезла. – Спорю на что угодно, что эти двое – главные гем-сплетницы на всей Эте Кита.
– Не буду спорить, – ответил Майлз, совершенно захваченный этой историей. «Что ж, пусть наказание не уступит преступлению». По крайней мере ловушка встретила достойную жертву. Кто-то проверял его уязвимые места. И кто-то так же откровенно проверял их у Айвена. – При желании спецотдел может за пару дней узнать для нас все слухи, что пойдут по этому поводу.
– Еще слово об этом, и я сверну тебе шею! Если только сначала найду ее.
– Тебе придется открыться посольскому врачу. Пусть сделает анализ крови.
– О да. И чем скорее, тем лучше. Господи, что, если этот эффект останется?!
– Ба Форпатрил? – восхищенно предположил Майлз.
– Дьявол, я ведь над тобой не смеялся!
– Нет. Истинная правда, не смеялся. – Майлз вздохнул. – Я думаю, что бы это ни было, оно быстро разложится в крови. Иначе вряд ли Йенаро стал бы пить это сам.
– Ты так считаешь?
– Помнишь «Златый эль»? Готов поспорить на свой значок Имперской безопасности, что это и было причиной.
Это слегка успокоило Айвена. Через минуту он добавил:
– Йенаро уже разделался с тобой, а теперь и со мной. Что будет на следующий раз? Мы что, не можем взять его за задницу первыми?
Майлз довольно долго молчал.
– Это зависит от того, просто ли он развлекается, или его тоже подставили. И от того, есть ли еще какая-то связь между тем, кто стоит за Йенаро, и смертью ба Лура.
– Связь? Какая к черту связь?
– Связь – это мы с тобой, Айвен. Пара барраярских деревенщин, попавших в Большой Город, – такие просто напрашиваются на розыгрыш. Кто-то нас использует как орудия. И, сдается мне, этот кто-то… сильно ошибся в выборе орудий.
Айвен понемногу приходил в себя.
– Кстати, ты избавился от этой маленькой игрушки, – подозрительно спросил он.
– Да… и нет.
– Ох черт! Тебе довериться… что, черт возьми, означает это твое «да и нет»? Или ты от нее избавился, или нет, как иначе?
– Да. В смысле, я вернул объект.
– Тогда в чем дело?
– Вернул, да не совсем.
– Майлз!.. Ты можешь говорить серьезно?
– Ладно, попробую. – Майлз вздохнул. Они въезжали в посольский квартал. – После всего что ты сделал для следствия, мне надо бы кое в чем признаться. Но если… когда… когда ты будешь рассказывать офицеру из Имперской безопасности про Йенаро, не говори обо всем остальном. Пока.
– Что? – крайне подозрительным тоном произнес Айвен.
– Дело приобрело… запутанный оборот.
– А тебе кажется, раньше оно было простым?
– Я имею в виду то, что из детективного оно приобрело дипломатический характер. Исключительно деликатный. Возможно, слишком деликатный для параноиков в армейских бутсах, которые то и дело порываются бежать в спецотдел каяться. Решение об этом могу принять только я сам. И я приму его… когда почувствую, что для этого пришло время. Только учти, что это не игра и я не могу продолжать действовать без поддержки. – «Видит Бог, мне нужна помощь».
– Но мы ведь знали это вчера.
– О да. Но все оказалось куда сложнее, чем это представлялось сначала.
– Но нам это не грозит?
Майлз поколебался, потом кисло улыбнулся:
– Не знаю, Айвен. Ты как, силен в хождении по водам?
Оказавшись наконец в одиночестве в своей ванной, Майлз медленно стянул свой черный мундир, отчаянно нуждавшийся в услугах посольской прачечной. Он искоса посмотрел на свое отражение в зеркале, потом решительно отвернулся. Стоя под душем, он обдумал все еще раз. Для аутов все нормальные люди представляют собой низшую форму жизни. Выходит, с точки зрения аут-леди Райан Дегтиар, могло и не быть никакой разницы между ним и, скажем, Айвеном.
И время от времени гем-лорды за особые заслуги получают в награду аут-жен. А между форами и гем-лордами разницы не так уж много. Даже Маз так считает.