Открылась дверь из коридора, и на кухню вышел Робинсон, всклокоченный после крепкого сна, с мутными глазами.
— Не знаю, что дал мне доктор. Чувствую себя как с похмелья! — Он тяжело сел за стол, как будто из его тела выкачали все силы, и закрыл лицо руками. — Боже!
Ратлидж, сочувствуя ему, заметил:
— День выдался трудный.
Робинсон кивнул.
— Во время войны мне много раз казалось, что я вот-вот умру. Не ожидал, что вместо меня погибнут мои близкие. О Джоше ничего не слышно?
— Те, кто ходили его искать, сейчас спят, — ответила Элизабет Фрейзер. — Они снова выйдут на поиски с рассветом.
— Грили не позволил мне принять участие в поисках. — Робинсон повернулся к Ратлиджу с таким видом, словно был во всем виноват. — Не понимаю, почему я не могу искать собственного сына!
— Вы нужны здесь, — ответил Ратлидж, очищая последнее яблоко. — Как только Джоша найдут, вам сразу сообщат.
— Не могу я сидеть сложа руки! Я должен что-нибудь делать! Хоть яблоки дайте порезать, бога ради!
Элизабет Фрейзер покосилась на Ратлиджа и сказала:
— Если не возражаете, принесите, пожалуйста, угля. Придется греть еще две комнаты, надо, чтобы угля хватило на всю ночь.
Робинсон обернулся и, глядя на ее инвалидную коляску, спросил:
— Что случилось? — Вопрос был задан просто, как будто он заранее знал: с мисс Фрейзер действительно что-то случилось.
Ратлидж открыл было рот, собираясь возмутиться, но Элизабет Фрейзер отложила нож, которым резала картошку, и хладнокровно ответила:
— Несчастный случай. Перед самой войной. Запуталась в юбках и чуть не угодила под поезд. Позвоночник у меня не поврежден, просто я не могу ходить. — Улыбнувшись, она добавила: — Я уже привыкла.
Но Хэмиш сказал: «Она еще молодая, чтобы так терпеливо мириться со своей участью. Заметил — она не говорит, где упала. И выговор у нее не местный, не северный!»
И верно, говорила она не по-здешнему. Хотя и рассказывала о горной долине, как будто знает ее всю жизнь и счастлива здесь.
Меняя тему, Ратлидж сообщил:
— Час назад мы привезли сюда сестру миссис Элкотт. Она ехала к Грейс, но метель задержала ее. Ей пришлось остановиться у знакомых, которые живут недалеко отсюда.
— Джанет?! — воскликнул Робинсон, как будто мысль о ней не приходила ему в голову. — Боже правый… она уже знает? То есть вы, наверное, ей сказали…
— Ей сказал доктор Джарвис. Сейчас она спит.
— Она с ума сойдет от горя. Они с Грейс так дружили.
— Она утверждает, что сейчас живет в Карлайле. Вы знали это?
— Нет… Я думал… Правда, последнее время мы с ней не поддерживали отношений. Наверное, надо было… — Он поморщился. — Мне многое надо было сделать. Например, чаще видеть сына и дочь.
— У вас с Элкоттом были хорошие отношения?
Робинсон отвернулся:
— Не знаю, можно ли назвать их хорошими. Он ведь женился на моей жене. Но он не виноват, во всем виновата армия, чтоб ее… Извините! — добавил он, бросив извиняющийся взгляд на мисс Фрейзер. — В общем, ни Грейс, ни Джералда я не винил. Мы неплохо ладили, я приезжал время от времени к детям и старался наверстать упущенное — они ведь так долго меня не видели! Меня объявили мертвым; они были просто потрясены, когда узнали, что я жив. Когда я впервые приехал к ним сюда, Хейзел меня даже не узнала — она ведь не помнила меня. Грейс перенесла все неплохо. Но Хейзел и Джош… были еще слишком малы, чтобы самостоятельно ездить ко мне в Лондон. — Робинсон покачал головой. — Теперь уж не приедут… Я и не задумывался настолько вперед…
— Как вы их нашли, когда вернулись в Англию? — с любопытством спросил Ратлидж. — Как узнали, что они живут в Эрскдейле?
— Я отправился прямиком в тот дом, где мы жили раньше. Там жила другая семья, я подумал, что ошибся. Но новая хозяйка переписывалась с Грейс — кажется, из-за прохудившихся труб. Она-то и дала мне ее адрес. Тогда я не знал, что и подумать. Сначала хотел написать. А потом набрался храбрости и поехал на север. Грейс, когда меня увидела, чуть в обморок не упала. Но мы… нам удалось все решить полюбовно. Она ведь ждала близнецов, с ее положением пришлось считаться. И потом, я ведь понял, она уже не испытывает ко мне чувств, как раньше… когда мы жили вместе и все такое. Я не мог привязывать ее к прошлому. Даже не был уверен, хочу ли этого сам. — Он осекся и, сам не понимая, что повторяется, сказал: — Нам удалось все решить полюбовно.
Он резко встал из-за стола и вышел. На кухне воцарилась тишина.
Мисс Фрейзер воскликнула:
— Бедняга! Только бы его сын нашелся… хоть какое-то утешение.
Но горы, ущелья и долгие холодные ночи не умеют прощать.
Вечером на кухне сидели только мисс Фрейзер и Ратлидж. Робинсон попросил принести ему ужин в номер. Миссис Камминс также подали еду наверх — по привычке. Джанет Аштон передала, что ей совсем не хочется есть.
По кухне разносились аппетитные ароматы.
— Как странно, в гостинице достаточно постояльцев, а за столом никого нет, — заметила мисс Фрейзер, накрывая на стол.
Вид у нее был утомленный; наверное, в глубине души она даже радовалась, что не придется делать над собой усилие и вести светскую беседу. Она предложила разжечь камин в столовой и поужинать, как полагается, но Ратлидж отказался, понимая, что она очень устала.
— Значит, вы одна выполняете всю тяжелую работу? — спросил Ратлидж, нарезая окорок.
Элизабет Фрейзер улыбнулась:
— Что вы, нет! По-моему, с констеблем Уордом вы уже знакомы. Обычно здесь готовит и убирает его сестра Ширли. Сейчас я временно замещаю ее. Невестка Уордов вот-вот должна родить первенца, и Ширли побудет с ней до родов. — Она улыбнулась шире: — Гарри Камминс предложил Ширли вместе с невесткой перебираться сюда, пока мужчины ищут Джоша. Но Ширли прямо ответила: любой убийца, который сунется на ферму Греев, пожалеет, что родился на свет.
— На месте убийцы я бы испугался!
— И тем не менее она — добрейшей души человек! — Мисс Фрейзер жестом показала на горячую кастрюлю, стоящую посреди стола, и Ратлидж водрузил сверху тарелку с ломтями окорока. — Спасибо, кажется, все готово.
Хэмиш не уставал ворчать, он без конца обвинял Ратлиджа в том, что тот расслабился. Ратлидж пытался не обращать внимания на голос, звучащий у него в голове.
— Расскажите, как сейчас в Лондоне, — попросила Элизабет Фрейзер, садясь напротив Ратлиджа. — Не стало веселее? В магазинах появились товары? Я так давно не была там… — Она впервые намекнула на место своего рождения.
Ратлидж рассказал, что мог, стараясь ради нее представить город в более выгодном свете. Хотя война и закончилась, мирная жизнь была наполнена мраком, унынием и усталостью.