Грили смотрел им вслед.
— Черт побери, Ратлидж, а мне уж показалось, что вы наносите мне удар в спину!
— Они сами должны были захотеть, — ответил Ратлидж. — Заставить их невозможно.
Грили пришлось признать, что приезжий неплохо разбирается в особенностях характера жителей Камберленда и Уэстморленда.
Чавкая по грязи, они снова сели в машину и поехали на следующую ферму, где их ждали спасатели, а оттуда — на еще одну. Только последняя группа отказалась снова пуститься на поиски. Один из мужчин сказал:
— Вы-то не ходили по горам вместе с нами. Ни один человек не выжил бы в такую метель, тем более маленький Робинсон. А мы обыскали каждый дом, каждый сарай, каждую овчарню и каждый камень. Говорю вам, его там нет и никогда не было!
Как оказалось, в данном случае мужчина ошибался.
Он в самом деле искал — но не учел характера женщины, которая не доверяла никому и ничему, кроме самой себя.
Утро уже подходило к концу, когда испуганный мальчик выбежал из комнаты, в которой спал, и ворвался на кухню, где в камине пылал огонь, согревая выстывший за ночь дом. За столом сидела женщина с обветренным лицом и усталыми, запавшими глазами.
Резко остановившись, мальчик посмотрел на нее с таким видом, словно ждал, что она вот-вот превратится в великаншу-людоедку. Женщина тоже смотрела на него. Собака, развалившаяся у очага, тяжело вздохнула с сознанием выполненного долга.
— Проголодался, наверное? Вон на столе каша. Я хромая, придется тебе самому ее взять. А в кувшине овечье молоко. Больше у меня ничего нет.
Мальчик стоял и смотрел на нее, не говоря ни слова.
— Меня зовут Мэгги. Так меня называл отец, хотя мне самой мое имя никогда не нравилось. А тебя как звать?
Мальчик покачал головой. Мэгги пожала плечами:
— Как хочешь. Если проголодался, еда на столе.
Широко раскрытыми, испуганными глазами он осматривал кухню, осторожно пятясь к входной двери.
— Больше здесь никто не живет, если хочешь знать. Кроме нас, здесь только семь овец в овчарне. Но с ними словом не перемолвишься, они не больно разговорчивые. Мне только и удается, что не дать им подохнуть от голода. Отец у меня умер, и его похоронили вон там, на холме. Он сам так хотел. — Не глядя на мальчика, Мэгги зачерпнула каши. — Хоть загоняй овец в хлев, хоть нет, они все равно часто ломают ноги, дурехи несчастные!
Ей показалось, что мальчик задышал ровнее, сердцебиение у него немного успокоилось. Но лицо было еще бледным, и он весь дрожал.
— Собаку зовут Сибил. Это она нашла тебя в снегу, и, похоже, ты ей понравился. Бог знает почему. Я тебя и разглядела-то не сразу, когда она потащила меня в гору, к тому месту, где ты лежал.
Мальчик успел подойти к двери и попытался отодвинуть засов.
— Если хочешь уйти, что ж, я тебя не держу. Но сначала поешь и надень пальто. Говорю тебе, я хромая, и будь я проклята, если во второй раз поволоку на себе твой замерзший труп только потому, что Сибил хочет тебя оставить!
Как ни странно, ее ворчливый голос немного успокоил мальчика. После долгих раздумий он бочком-бочком пробрался к столу, взял чистую миску и так же бочком двинулся к очагу. Там он встал на цыпочки и положил себе из кастрюли дымящейся каши.
Кувшин с молоком стоял на столе; он налил молока в миску, не сводя взгляда с хозяйки, как будто ожидал, что она вот-вот вскочит с места и схватит его. Мэгги молча протянула ему ложку, и он снова попятился от стола и сел поближе к собаке, а потом набросился на еду.
— Но если захочешь ненадолго остаться, — приветливым тоном продолжала Мэгги, — ничего не имею против. Учти, тебе не придется на меня работать, слышишь? Будешь делать только то, чего не могу я. По-моему, так будет справедливо, раз я тебя кормлю!
Мальчик слушал, но ничего не отвечал. Мэгги встревожилась. Может, он немой?
Доев кашу, он подошел к раковине, налил в миску воды и начал ее мыть. Мэгги решила, что он таким образом отвечает на ее гостеприимство. Покончив с мытьем, мальчик с опаской вернулся к столу, взял ее миску, вымыл и поставил на сушилку. Довольная Мэгги с трудом встала и подошла к двери, рядом с которой стоял большой ларь.
— Здесь овечий корм. В комнате, откуда ты пришел, есть пальто — его носил мой отец. Овцам надо сыпать по мерке каждой. Тебе придется отнести наверх ведро, его хватит, чтобы накормить всех. Если накормишь их, окажешь мне большую услугу. Я еще не совсем пришла в себя после ночи. — Обернувшись, она увидела, что мальчик не отрываясь смотрит на ее хромую ногу. — Когда-то я ее сломала. Она упрямая, не хочет лечиться.
Ему хватило такта покраснеть.
— Не стой столбом! Овцы тоже проголодались, как и ты!
Мальчик с трудом надел на себя тяжелое пальто. Оно было ему велико, руки тонули в рукавах. Ботинки, которые тоже стояли в комнате, были очень велики ему. Он с трудом зашнуровал их. Когда он снова вышел на кухню, Мэгги вытаращила глаза.
— Так не пойдет! — Она направилась к нему, ожидая, что он убежит, но мальчик остался стоять на месте и только встревоженно косился на нее, когда она стала закатывать ему рукава. Покончив с делом, Мэгги отошла на шаг. — Теперь ступай!
Он наполнил кормом ведро, лежавшее в ларе, мерку положил в карман и, волоча тяжелое ведро обеими руками, направился к выходу. Огромные, как у клоуна, ботинки громко стучали по полу.
Должно быть, овечий загон он нашел без труда, потому что вернулся через четверть часа — раскрасневшийся, весь в снегу. Он быстро протиснулся в дверь, как будто боялся, что хмурое утро в горах таит в себе неизъяснимую угрозу. Мэгги увидела, как он тщательно задвинул засов.
Пока он кормил овец, она успела заварить чай с медом. Напившись, мальчик вымыл обе чашки. Потом сел на пол рядом с Сибил и стал гладить ее грубый мех.
— У тебя самого есть собака? — спросила Мэгги, чистившая картошку на обед.
Он покачал головой.
— Ну а у Сибил никогда не было своего мальчика.
Минут через десять Сибил глухо зарычала и, привстав, посмотрела на дверь. Мальчик, словно перепуганный кролик, метнулся в комнату, в которой спал, и, обернувшись через плечо, бросил на Мэгги умоляющий взгляд.
— Какой-нибудь сосед зашел узнать, жива я или нет. Он не засидится, — тихо ответила Мэгги и с трудом потащилась к двери.
Она распахнула дверь, но за ней никого не оказалось. Двор был пуст. Мэгги внимательно изучила следы во дворе и все поняла. Вернувшись в дом, она крикнула своему маленькому гостю, который прятался в спальне:
— Это соседская кошка проволокла крысу! Спасибо ей, освобождает мой погреб от хищников. А то бы я ее метлой!
Ратлидж вернулся в гостиницу через несколько часов и застал других постояльцев на кухне. С инспектором Грили он расстался у полицейского участка. Грили очень удручало отсутствие каких-либо успехов. Живой мальчик, свидетель убийства, — одно дело. И совсем другое дело — мертвый мальчик, замерзший где-то в горах. Следствие зашло в тупик. Прощаясь с Ратлиджем, Грили недвусмысленно намекнул на то, что лично он сделал все, что мог.