Сообразив наконец, что его ухаживания пришлись некстати, охотовед решил обидеться:
– Я лишь хотел сообщить, что вас искал какой-то человек, как мне показалось, ваш знакомый, – холодно произнес он.
– Интересно, отчего же мой знакомый не позвонил мне по телефону?
– Вы, вероятно, скоро выясните это сами – он где-то здесь, – сказал председатель и, поджав губы, удалился.
Ольга пробежала взглядом по залу. Охотники и охотоведы с удовольствием налегали на закуску и выпивку. Сбиваясь в группы вокруг фуршетных столов, они оживленно беседовали, смеялись.
«Кто же меня тут искал? Может, это выдумка?» – подумала Ольга и спустилась в гардероб за плащом.
Там на банкетке у самого выхода сидел тот самый знакомый, о котором говорил охотовед и кого она меньше всего ожидала увидеть.
Москва. Наши дни
– C’est vous! Voila une surprise! [39] – воскликнула изумленная Ольга, навстречу ей поднялся Шарль Сорделе.
Кого-кого, а его она совсем не ожидала увидеть.
– Я приехал… – начал он и запнулся. Взгляд его, потеплевший лишь на мгновение, снова приобрел привычную суровость. – Я приехал сегодня утром, звонил, но ваш мобильный был выключен.
– Как же вы меня нашли? – спросила Ольга, все еще не переставая удивляться.
– Позвонил по домашнему, поговорил с Денни.
– Понимаю… – медленно протянула Ольга. Мозг ее мгновенно отреагировал на имя сына. Сигнал тревоги отозвался болью в висок: «Неужели он заодно с Филиппом?!»
– …он не знал адрес, но ваша тетя…
– Конечно. Они с Ниной объяснили вам. – Она во все глаза смотрела на Сорделе, пытаясь разгадать, что будет дальше. Но по лицу его, как обычно, мало эмоциональному, скупому на мимику, ничего не удавалось прочесть.
– Как бы то ни было, я здесь, – мрачно ответил он, – и у меня плохие новости.
У Ольги сжалось сердце.
– Впрочем, вы… то есть вам… быть может, это… – Он с трудом подбирал слова. – Собственно, я хотел сообщить, что неделю назад скончалась Аньес.
– Кто?! Аньес? Как скончалась? – От неожиданности она вскрикнула.
Стоящие рядом люди обернулись. Сорделе вздрогнул и напрягся – сегодня он казался Ольге еще более зажатым, чем обычно. Он был даже не «человеком в футляре», как про себя она его окрестила, а человеком в латах, в стальной броне. Пристальный взгляд его, скользнув поверх Ольгиной головы, с тревогой пробежал по вестибюлю.
– Бог мой! Какой ужас! Как же это случилось?!
– Сейчас не об этом.
– Почему же не об этом? Скажите, отчего она умерла, она что, болела?
– В общем, нет, хотя… Только давайте не здесь. Где бы мы могли поговорить? Вы ведь уже освободились? – Шарль вопросительно кивнул в сторону дверей, и Ольга поспешно надела плащ.
Они вышли на улицу. Было довольно прохладно, ветрено. Машинально порывшись в сумке и не обнаружив ключей от автомобиля, Ольга не сразу сообразила, что приехала сюда на метро.
– Ой-ой-ой, как же это… – сокрушенно протянула она. – А я ей звонила примерно недели три назад. A toute heure la mort est proche. [40] Боже мой, боже мой! Почему же вы мне сразу не позвонили?
– Ситуация была очень непростой, – помявшись, ответил он. – Я сделал это намеренно.
– Бедная Аньес… и бедный Денни, он очень любил бабушку, – в задумчивости проговорила она.
Ей было искренне жаль свекровь. Перед глазами замелькали картинки из прошлого: Аньес в Париже, когда они впервые встретились, Аньес у себя в Помаре, гуляет с внуком, а вот Денис уже подрос, и они вместе что-то читают, рисуют…
Ольга сдержала свое слово и каждый год привозила Дениса в Бургундию. Иногда они приезжали к ней, даже не ставя в известность Филиппа, и оставались у нее по нескольку недель. Графиня всегда трогательно ждала внука. И хотя Ольгины отношения со свекровью нельзя было назвать сердечными, она очень уважала ее, такую сильную, решительную, мудрую, в настоящем смысле слова необыкновенную женщину.
– Послушайте, Шарль, что мы тут стоим, – спохватилась Ольга и тронула его за рукав. – Пойдемте к нам домой. Денни будет вам рад.
– Chez-vous? C’ est pas possible [41] , – резко проговорил Шарль и, отстранившись от нее, завертел головой по сторонам.
– Почему?! Шарль! Что вы несете! Не съем же я вас. Пойдемте, это недалеко.
– Нет-нет, к вам домой я не пойду.
– Какой вы странный… Ну тогда, может, посидим в кафе? – предложила Ольга.
– Хорошо. Но только в кафе мы проедем на метро, – отрезал Шарль.
– Вы имеете в виду какое-то конкретное кафе?
– Вовсе нет. Просто поедем туда на метро.
«Вот ведь остолоп! Почему ему подходят лишь те кафе, куда нужно ехать на метро, а, к примеру, не на трамвае?»
– Я бы предпочел какое-нибудь популярное заведение в оживленной части города, – развил свою странную мысль Шарль.
Ольга предпочла не возражать, и они двинулись к станции метро. Шарль молча шел рядом, то и дело озираясь по сторонам, словно за ним следили.
Было уже восемь часов, когда они спустились в подземку. Она встретила их обычным московским многолюдьем. Но перрон и вагоны, кишащие народом, похоже, произвели на Шарля благоприятное впечатление.
– С’ est vraiment impressionant [42] , – оживился он и, перекрикивая шум, продолжил прерванный разговор: – Завтра я уезжаю, но мне непременно нужно с вами встретиться еще раз.
– Как, уже завтра? – удивилась Ольга.
– В Помаре осталось много дел. Необходимо их уладить. Так как насчет завтра?
– Давайте встретимся. Само собой, в кафе в оживленной части города, – понимающе кивнула она, гадая про себя, что все-таки у него на уме: может, какой-то подвох.
– Ну так что же! – прокричал он ей в самое ухо. – Почему вы не спрашиваете, кому после смерти Аньес достанется ее дом, виноградники и все остальное? – По обыкновению, он не называл Ольгу по имени.
– Наверняка кому-нибудь достанется.
– Вот оно что. Вас это как будто не интересует? – с усмешкой спросил Шарль.
– Меня интересует только одно – кому достанется мой сын!!! – не выдержала Ольга.
Она так разволновалась, что чуть не пропустила нужную станцию. Буквально в последний момент им все-таки удалось выскочить из вагона.