Справился. Что бы кто бы то ни было ни думал о виленджи, их технология была поразительно надёжна.
— Около девяти тысяч лет, — без колебаний проинформировала Марка Вийв-пим. — С тех самых пор, как ниййюю стали цивилизованными.
— Не противоречие ли вовлечённость в войну называть цивилизованностью? — громко поинтересовался Браук из глубины транспорта.
Она повернулась и встретилась взглядом с его поднятыми глазами.
— Напротив, ниййюю внимательно наблюдают за другими разумными видами и интересуются, как они сохраняют свою цивилизованность без происходящих время от времени внутренних войн.
Голова Уокера начала трястись, когда он старался уразуметь то, что ему рассказали. Искажённая нийюанская логика причиняла ему больше боли, чем дорожная тряска.
— Вы говорите, что спорадические военные столкновения помогают вам поддерживать вашу цивилизованность, но вы ещё говорите, что тут не о чем беспокоиться. Такого расхождения в рассуждениях я не понимаю. Я вообще ничего не понимаю.
— Поймёшь, — уверила Марка Вийв-пим. — Ты не только делать представления для правитель Кинуву-дих-вродж и правительство, ты также готовить еда для Салуу-хир-лек и его сотрудники.
Он нахмурился. Первое имя Уокер узнал, но второе было ему до сих пор незнакомо.
— Я был нанят готовить, для кого бы вы ни пожелали, но кто такой Салуу-хир-лек?
— Командующий, — оглянувшись, крикнул сидящему позади Уокеру Абрид-Ион, — и лорд-протектор объединённых территорий Коджн-умма! Очень приятная личность. Тебе понравится.
Всё любопытнее и любопытнее. Уокер абсолютно ничего не понимал.
— Разве не Кинуву-дих-вродж — глава Коджн-умма?
Вийв-пим тихо выдохнула в сторону Уокера. Её дыхание окутало его ароматом роз.
— Кинуву-дих-вродж — глава правительства. Салуу-хир-лек — глава традиционных вооружённых сил. Один не выше другого по своему рангу. Только разная систематика работы. Я — поставщик услуг. Ты — демонстратор приготовления экзотическая еда. Твои друзья — они тоже с течением времени получат соответствующую классификацию. — Длинная тонкая рука потянулась к Уокеру. — Ты устать, Марк. Долго путешествовать из Серематен. Расслабься, не переживай. Коджн-умм — приятное место. Эбар и его граждане — просвещённые и милые. Тебе тут понравится.
Напуганный и встревоженный, он откинулся на спинку своего сиденья.
— Уверен, что да. До тех пор, пока вы не проиграете войну и не будете захвачены врагами.
Расписное колечко вокруг её рта расширилось в изумлении, и она дважды кашлянула.
— Возможно проиграть. Раньше проигрывали. Нет такой королевство, чтобы ни разу. Иначе не могли управлять мировое сообщество. Но Коджн-умм не будет «захвачен» в тот смысл, что ты предполагать. Невозможно.
— Почему же? — спросил он напрямик, не заботясь о том, что хозяева расценят его вопрос как бестактный.
— Потому что это нецивилизованно. Думаешь, ниййюю варвары? Не такие передовые, как серематы, наверное, но очень цивилизованные и благородные. Увидишь. Может, даже как-нибудь захочешь испытать себя в сражении, — деликатно закончила она.
Уокер был поражён.
— Я согласился приехать сюда, чтобы создавать, занимаясь кулинарным искусством, а не убивать!
Она сделала успокаивающий жест:
— Твой выбор. Не хотела тебя расстроить. Нет необходимость участвовать. Тем не менее очень большая конкуренция за место в традиционная армия.
Он сидел молча, потрясённый. Не способный поверить в услышанное. Это всё так расходилось с тем, что он до сих пор думал о ниййюю. Или, говорил Уокер самому себе, он всего лишь хотел думать? Неужели надежды и ожидания, связанные с Вийв-пим и её народом, основывались на том, что он принимал желаемое за действительное?
— А вы сражались в этой войне, в рядах армии? — наконец он услышал, что задаёт вопрос.
— О, абсолютно достоверно. — Нельзя отрицать того, с каким рвением она это произнесла. — Имела счастье получить награды за два полных срока военной службы.
— И… вы убивали?
— Конечно. — Золотистые глаза заблестели при этом воспоминании, а голос задрожал от глубокого волнения. — Настоящая война не бывать без убийства.
Как можно с этим поспорить? — спросил Уокер самого себя. Впервые с тех пор, как он познакомился с Вийв-пим, привлекательная и экзотичная, она ещё раз предстала невероятно чуждой, принадлежащей к совершенно иному миру.
Как часто бывало, бесстрастно оценить сказанное оказалось уделом Скви.
— Тут есть последствия, которых мы не понимаем, — тихо заявила она, вися в центре потолка раскачивающегося из стороны в сторону транспорта. — Мы должны выработать обязательные культурные референты прежде, чем вынесем суждение. Действуя по незнанию, мы не можем надеяться, по существу, дать объективную оценку сложным местным условиям.
Уокер уцепился за её неуверенность, как пребывавший в напряжении клиент за дополнительный кредит. Смысл сказанного к'эрему заключался в том, что было нечто, скрытое от взора и слуха. Хотя он никак не мог определить, что именно, его не покидала надежда, что разумное объяснение всплывёт само по себе.
Преодолеть парсеки для того, чтобы променять мирный, неконфликтный Серематен на продолжающуюся тысячелетия войну, — вовсе не это было у Марка на уме, когда он принял предложение о работе в надежде увеличить их шансы добраться до дома.
Тускло освещённые здания, мимо которых они проходили, отличались по конструкции, очертаниям и размеру от тех, что были на Серематене. Этого следовало ожидать, тем более что Вийв-пим заранее проинформировала их о том, что практически вся нийюанская промышленность была сосредоточена в подземельях. Однако ночного освещения было вполне достаточно, чтобы распознать приближающийся вражеский летательный аппарат, гораздо менее современный. Поэтому совершенно не удивляло, что народ Эбара не страшился нападения с воздуха. Несколько предполагаемых возможностей, ни одна из которых не казалась Уокеру обоснованной. Он отказался от мысли понять, что происходит, и решил ждать прояснения ситуации. Надеялся, что оно проявит себя.
В их новом жилище не было ничего неправильного или спартанского. Приготовленное заранее, в соответствии с деталями, которые сообщила Вийв-пим, оно граничило с роскошью. Их новый работодатель, правительство Коджн-умма, продумав каждую мелочь, превзошел себя, чтобы они почувствовали себя как дома.
Личное пространство Уокера на Серематене было приспособлено под его нужды и обеспечено всем необходимым. Его апартаменты в богатом районе Эбара состояли из отдельных просторных комнат для отдыха, сна, приёма гостей и совершения омовений. Вместо вида на другие здания-трансформации, как на Серематене, у него были прозрачные перегородки, которые становились матовыми или исчезали, повинуясь взмаху руки, позволяя оказаться на крыльце, которое выходило на маленький ручеёк, пробегавший по бережно хранимому нийюанскому лесу.