— Да, понимаю, — согласилась Пандора. — Второй брак отца был удачным?

— Он был просто без ума от молодой и ослепительно красивой жены. Патрисия же, с другой стороны, не упускала случая попробовать вновь затащить меня к себе в постель.

Брови Пандоры поползли вверх.

— И вы…

— Даже не думайте! — мрачно предупредил он ее. — Она омерзительна. Я скорее дотронусь до змеи, чем до нее!

В его голосе звучало столько отчаяния, столько отвращения, что Пандора не усомнилась в его искренности. Он имел полное право испытывать к Патрисии подобные чувства, учитывая обстоятельства, при которых та вышла замуж за его отца.

— Как думаете, отец был в курсе этих поползновений в ваш адрес?

— Уверен, что нет, хвала Господу! — сказал Руперт. — Его завещание ясно указывает на то.

Пандора настороженно воззрилась на него.

— И… возможно ли, что обстоятельства завещания вашего отца теперь вынуждают вас сделать предложение мне, женщине, с которой вы знакомы всего несколько дней?

Руперт с восхищением посмотрел на нее. Чем больше он узнавал Пандору, тем больше она ему нравилась. Может, он и был знаком с нею «всего несколько дней», но и этого времени вполне хватило, чтобы понять — она обладает не только красотой и привлекательностью, но также отменной интуицией и умом, ему точно никогда не будет с ней скучно.

— Так и есть, — кивнул он. — Я хочу, чтобы вы поняли: хотя мы с отцом не были близки, тем не менее я уважал его за принципиальность и восхищался его проницательностью и острым умом.

Пандора кивнула, припомнив, что покойный герцог и в шестьдесят оставался красивым мужчиной. Его любили и в свете, а один раз Барнаби даже сказал, что его уважают в палате лордов за ясность политических взглядов.

— К несчастью, в том, что касается его жены, он будто ослеп, — продолжил Руперт. — И вот покойный герцог, напрочь, по-моему, лишившись всех своих восхитительных качеств в отношении прекрасной супруги, включил в завещание пункт, по которому ей дозволено продолжать жить в любом из родовых особняков до того момента, пока я не женюсь!

— О! — вырвалось у Пандоры. Так вот, значит, в чем причина проживания Руперта Стерлинга с мачехой! Теперь все стало на свои места. — И после смерти вашего отца она неизменно селится в том особняке, который занимаете вы?

Из его груди вырвался стон.

— А вы не могли найти себе другое жилье?

Руперт пожал плечами:

— Я пытался пожить у лорда Бенедикта Лукаса, но это слишком неудобно, если не сказать больше, когда дело доходит до управления многочисленными поместьями и фондами Страттонов, я допустил ряд ошибок, которых не случилось бы, проживай я в резиденции Страттон-Хаус. Как бы ни было неловко, как бы меня это ни раздражало, я уже шесть месяцев вынужден терпеть постоянное присутствие в своем доме герцогини.

Пандора представить себе не могла, как это можно, навязываться джентльмену, когда он всем видом демонстрирует, что не желает ни тебя, ни твоего общества. Даже они с Барнаби по возможности старались жить отдельно. Неужели у Патрисии Стерлинг нет ни капли гордости и она следует за Рупертом из дома в дом с единственной мыслью?

— Неужели брак со мной кажется вам настоящей пыткой, Пандора?

Она вздрогнула от неожиданности, когда вдруг поняла, что он подошел близко, нежно взял ее за руку и потянул вверх, поднимая с кресла. В голове тут же всплыли воспоминания о том, как он целовал ее совсем недавно, и тело немедленно отозвалось на них…

Глава 9

И все же…

Пандора отдернула руку и отступила на шаг назад. Дышать сразу стало легче.

— А вам не приходило в голову, что Патрисия могла осознать свою ошибку, когда вышла замуж за вашего отца? Что она, возможно, по-настоящему любила вас и по-прежнему любит?

— Уверяю вас, эта женщина любит только саму себя, — презрительно скривился Руперт. — И какие бы мотивы ни крылись за ее манипуляциями, она никогда не упускала из виду этого факта.

Пандора прикусила губу.

— Если это так…

— Так.

Решительный тон Руперта не оставлял сомнений.

— Тогда ваши дела поистине печальны, и я очень сочувствую вам, но…

— Только не повторяйте своего отказа, Пандора! — Он не дал ей договорить. — Не сейчас. Подумайте хорошенько и сообщите мне о своем решении завтра, утро вечера мудренее.

— Может, позволите мне закончить? — осадила его Пандора.

— Конечно. Мои извинения. — Он отвесил ей поклон.

Пандора холодно кивнула.

— Я собиралась сказать, что, женившись на мне, вы избавитесь от одной неприятной ситуации, но тут же угодите в другую. А именно обзаведетесь женой, которая, по слухам, изменяла своему предыдущему супругу. Всем известно, что ее муж погиб на дуэли с мужчиной, который, как говорят, был ее любовником, причем тоже был убит.

Руперт не упустил из виду слов «по слухам» и «как говорят, был ее любовником». А так уж ли этот муж сам без греха? Он уже подозревал Барнаби Мейбери в неверности и, если бы не провел весь день, гоняясь да Пандорой, мог бы добыть определенные доказательства.

Пандора пораженно уставилась на него.

— Разве вина мужа или его недостатки оправдывают подобное поведение жены?

Руперт, прищурившись, еще раз внимательно всмотрелся в нее. Похоже, эти фиалковые глаза таят немало секретов, и, судя по упрямо сжатым губам, она не собирается ему открываться.

Ничего, если она станет его женой, он непременно со временем вытянет из нее все эти тайны!

Если она станет его женой…

Обстоятельство, которое в данный момент выглядело маловероятным, подстегивая Руперта к тому, чтобы все-таки настоять на своем!

— Все зависит от, собственно, недостатков, — заметил он.

Она топнула маленькой ножкой.

— Я уже говорила, в обществе найдутся дюжины, возможно, сотни женщин, которые сломя голову побегут за вами к алтарю. Почему вы упорно давите на меня?

— Думаю, сотни — это явное преувеличение, Пандора. — В его глазах вспыхнули озорные огоньки. — Что касается моего выбора именно вас… — Он решительно шагнул к ней, заметив, как тут же порозовели ее щеки, а дыхание участилось. Разве не доказательство, что ее влечет к нему не меньше, чем его к ней? — Прошедшие несколько дней показали, что мы вполне можем поладить. Как в постели, так и вне ее.

Глаза ее широко распахнулись.

— Разве можно открыто говорить о таких вещах с леди? — задохнулась она от возмущения.

Эта женщина — настоящая загадка, может, поэтому его к ней и тянет, признался себе Руперт. С одной стороны, она три года была женой и год вдовой, и, если верить слухам, не самой верной женой. С другой стороны, она реагировала на любое его замечание, как барышня со школьной скамьи, включая то, что она краснела и отводила взгляд. Это не столько раздражало, сколько интриговало Руперта, распаляя желание выведать все ее тайны.