В тумбочке у невысокого стола он также не смог обнаружить ничего ценного. Ни передающих устройств, ни аппаратов внутренней связи.
– Маркеры какие-то непонятные, – расстроенно подтвердила Настя, откладывая пожелтевший журнал с графиком дежурств. – Хотя смотри, есть схема…
Девочка открыла одну из четырех дверей, указывая на висящий в коридоре лист тонкого крошащегося пластика. С опаской покинув комнату, они уставились на потемневший от времени план этой части технического отсека. Схема была сложна, запутана и пестрела неизвестными обозначениями. Однако проходы и зоны безопасности на ней все равно читались, и Витька довольно быстро определил, где именно находится выход на поляну.
Не задерживаясь, двинулись по соседнему коридору, настороженно прислушиваясь к окружавшим звукам. А звуки были все те же – Спасгород, похожий на живой организм, работал, словно огромный настенный хронометр, даже не задумываясь о сне или передышке.
Слышалось скрежетание плохо смазанных шестеренок: от совсем небольших до десятиметровых в диаметре, мерно вертевшихся в титанических бездонных нишах. Мрачно гудели электрические щитки и провода, где-то в глубине с уханьем вздыхали массивные поршни, поскрипывали перфорированные фермы из рельсов, натужно стонущие под непосильной нагрузкой перекрытий. Ни одного инородного звука не нарушало механического городского дыхания…
– Вот она, – зачем-то сказал Витька, когда они с сестрой достигли конца извилистого коридора, так никуда и не свернув.
Овальная дверь, ведущая на очередную поляну Спасгорода, возвышалась перед ними, подсвеченная по краям двумя длинными оранжевыми лампами. Запоры люка лоснились свежей смазкой, вся гидравлика была почищена и аккуратно подключена к системе электропитания.
– Ты уже придумал, что мы скажем взрослым, если попадемся? – робко поинтересовалась девочка.
– Еще нет, но что-нибудь придумаю, – важно ответил Виктор. – За эти полгода я много читал про то, как ведут себя испытавшие шок люди. Поэтому, пока нас снова будут поить горячим чаем или делать уколы, успеем насочинять. Главное, как тогда в цирке, отвечать просто и однозначно – «да» или «нет», а уж взрослые все остальное домыслят за нас. Лишь бы успеть за это время съесть или выбросить припасы…
В последние месяцы (после возвращения в Заботинск из незапланированного путешествия на Лифте Высокого класса) Витька в самом деле прочитал массу книг по психологии, набирая их в школьной библиотеке. Оттого слова мальчика прозвучали весьма весомо, и сестра успокоилась, кивнув.
– Как ты думаешь, где мы сейчас? – не отводя взгляда от люка, спросила Настя. – Это Сонник? Или очередная Ярмарка? Или, может быть, Снежные Склоны? А вдруг там Фермы? Или Плавильный Завод?
– Гадать бессмысленно. – Витька взялся за огромное запирающее колесо. – Сейчас все узнаем.
И он без особенных усилий распахнул массивную дверь.
Сначала ярус, на который прибыли дети, напомнил им Библиотеку. До того сильно, что сердце Виктора екнуло, когда он подумал, что осторожная Летяга сделала вокруг города очень хитрый круг, вернув их туда же, где нашла. Но, присмотревшись, они поняли, что поляна была другой.
Как и на Библиотеке, высота потолков здесь казалась не очень большой. Также не наблюдалось ни искусственных облаков (как выяснилось, совсем непохожих на прекрасные настоящие облака!), ни сложной системы зеркал Светоча.
А вот заполненных приборами и механизмами шкафов, формировавших очередной лабиринт, хватало в избытке. Только, в отличие от стеллажей Библиотеки, в полках хранились не только информационные модули – казалось, что всю площадь поляны занимает одно огромное устройство с множеством мостиков, переходов, хитроумных установок, планшетов управления, циферблатов, рычагов, кнопок и термостатов. Еще оно напомнило о Штамповальне: если бы там кому-то пришло в голову соединить все механизированные фабрики в один сложнейший агрегат, похожий на кусок очень-очень дырявого сыра.
Большего пока разглядеть не удавалось, а потому близнецы (для храбрости взявшись за руки) перешагнули через высокий железный порог. Массивная створка, оснащенная специальными датчиками, тут же плавно затворилась за их спинами, с шипением запечатав замки.
Теперь окружавшие звуки изменились. К ним добавилось низкое монотонное гудение, доносившееся из центра уровня, пиликанье приборов, треск клавиш, щелчки реле, свист стравливаемого пара и много чего еще. Осторожно, стараясь ничего не касаться и внимательно прислушиваясь (не застучат ли шаги Стражников, например?), путники направились в самый ближайший коридор, с любопытством и опаской глядя по сторонам.
И через какое-то время услышали голоса.
Взрослые, мужские, деловито-спокойные.
Дети остановились, со смесью тревоги и надежды глядя друг на друга.
С одной стороны, им хотелось немедленно установить источник этих голосов, выяснить предназначение поляны и продолжить путь, на который их толкнул Облачко. С другой – ребята слишком хорошо помнили Благодать или Реакторную Станцию, чтобы так запросто показываться на глаза незнакомцам.
Но вот решение было принято – ребята порядком устали от неизвестности. Покрепче сжав вспотевшую ладошку сестры, Витя уверенно повел девочку туда, где раздавались голоса. А если за следующим поворотом окажутся враги… что ж, значит, брат и сестра вновь побегут, каких бы усилий это ни потребовало от их натруженных ног…
Но за поворотом, к несказанному облегчению обоих, не таилось ничего ужасного. Там обнаружились два обыкновенных инженера, с ног до головы затянутых в бледно-синие облегающие костюмы из прорезиненной ткани. В капюшонах «в облипку», защитных очках из синего пластика и с информационными планшетами в руках.
Мужчины стояли у пультов необычайно сложного и длинного прибора (как предположил Витька, отвечавшего за какую-то важную составляющую системы жизнеобеспечения всего города), негромко переговариваясь между собой.
– Уровень четырнадцать, фиолетовая отметка, – ровным, лишенным эмоций голосом сказал тот, что стоял справа.
– Запротоколировано, поднимаю до оранжевого, – тем же сухим и деловым тоном ответил ему коллега слева, что-то изменяя на пульте. – Сектор «Омега» уровня двадцать два, помехи на принятии. Центральная, требуется устранение помех. Есть преграды для сигнала, два деления до критической отметки.
Последнюю фразу, насторожив детей, инженер сказал в длинную латунную трубку, торчащую из аппарата для внутренних переговоров. На поляне функционировала связь, а это значило, что местные смогут немедленно сообщить спасательным службам или Страже о заблудившихся школьниках…
Не спеша выходить из укрытия, те молча наблюдали за увлеченными работой инженерами. Совершенно не замечая маленьких посетителей, взрослые возились с пультами, будто эта скучная повседневная деятельность была самым увлекательным занятием в их жизни. Несмотря на занудные и строгие процедуры, снова и снова выполняемые каждую минуту, дядьки в спецкостюмах казались миролюбивыми и внушали доверие. Витьку так и подмывало заговорить с ними, притворившись простачком – в конце концов, должны же были остаться внутри Спасгорода честные и добрые люди, способные указать дорогу, не задавая лишних вопросов?!