– Есть еще? – Марко побледнел.
– Да, мы встретили двоих. Калеба, кстати, не нашли.
– Тогда все. Конец! – Фокусник выпрямился с горькой силой обреченности. Одержимые – кто бы мог подумать! Теодорус был прав во всем – колдуну помогают с Той стороны. Иначе бы он никогда не смог перетащить столько демониев во Внешние Земли. Их ждала скорая мучительная гибель.
«Нет шансов. Ни единого». – Фокусник с отчаянием пытался найти выход, но его не было. Сейчас было невозможно спасти Дженни. Сейчас никого нельзя было спасти. Можно было только умереть с достоинством. Почему они так плохо подготовились?
– Еще потанцуем, – сказал Роджер. – Без боя я не дамся.
Он с тревогой смотрел на Дьюлу.
– Что с ним?
– Не знаю. – Людвиг устало отпихнул оскаленную пасть. – Был бы благодарен, если бы ты его успокоил.
– Он не отзывается, – озабоченно заметил Роджер. – Словно он забыл язык. Словно он окончательно стал волком. Но я попробую… Отпусти.
Он присел возле волка и обнял его, что-то зашептал. Зверодушец, упав на брюхо, бился в конвульсиях, лапы его сводило судорогой, а из пасти вытекала желтая пена. Но после нескольких пассов Роджера успокоился, замер в тяжелой, болезненной неподвижности у его ног.
– Фреймус проклял его, – сказал Эдвард. Он подумал и снял стрелу с тетивы. Затем принялся что-то нажимать на арбалете. – Что-то про Ночное солнце и скитания духа.
– Ночное солнце?
– Фреймус?
Марко с Роджером заговорили одновременно. Бард озадаченно взглянул на них.
– Отвечаю в порядке поступления вопросов. – Минутная передышка вернула ему прежнюю живость слога. – Солнце Ночное. Дьюла будет вечно в этом облике, и дух его обречен скитаться, не находя пути домой. Что это значит, хоть убей, не знаю. Теперь о Фреймусе. Он был не лично, а в теле куклы. Такой, знаете, противный толстячок.
– Хампельман! – Роджер стиснул анкус. – Я буду убивать каждого колдуна, которого встречу.
– Ты сначала выберись. – Франчелли растер лицо ладонями. – Трое одержимых, в каждом из которых сидит по адскому легиону. В руках у Фреймуса не только Калеб, но и Дженни. Дьюла помешался. Что с Эвелиной?
– Диссонанс, – ответил Эдвард. В результате его манипуляций арбалет превратился в маленькую лиру со струнами, разливающими серебряный свет. – Одержимый отнял у нее музыку. Не знаю, надолго ли. Ты оставишь Дженни?
– Нас осталось четверо… – Франчелли едва шевелил губами. – У нас нет шансов.
– Но нет и другого выхода, – возразил Людвиг.
С бумажным шуршанием в помещение втекали косматые тени – одна, две, три… шесть монстров, шесть чудовищных пауков расползлись по стенам, потолку и полу. А с другого конца зала приближались двое одержимых.
«Я не могу ее спасти, – понял Франчелли. – Я даже себя сейчас не могу спасти».
Был только один вариант… Надо уйти, чтобы потом, собравшись с силами, вернуться за Дженни.
«Оставить ее Фреймусу?!»
«Отдать, – сам себе холодно ответил Франчелли. – Не уйдем сейчас, не уйдем никогда. Некому будет ее спасать».
И Франчелли принял решение. Самое тяжелое решение в своей жизни.
– Людвиг, ломай пол. – Перстень Марко вспыхнул, и призрачная радуга обернулась вокруг них, закрывая от подступавших демониев. – Уходите подземным ходом.
– Ход давно затянулся, – покачал головой Страж. – Уходите через окна, это второй этаж. Я их задержу.
– Малое кольцо Магуса, – изумился Эдвард. – Франчелли, я и не знал, что кто-то может сотворить его в одиночку. Людвиг, не надо геройства. Эх, дорогие мои, не торопитесь в могилу! Там совсем не так весело, как здесь.
Он позвенел струной, проверяя настройку.
– Ты можешь не актерствовать хотя бы сейчас? – буркнул Роджер, глядя, как демонии штурмуют кольцо, прыгая с потолка, и озадаченно плюхаются на пол, промахиваясь.
– Без актерства жизнь не мила. – Эдвард закончил настройку, провел пальцами по струнам, примеряясь. – Давненько я не брал в руки лиру.
– Эдвард, что ты задумал?
– Сыграть одну старую мелодию, – лукаво улыбнулся Бард. – Очень старую. Когда-то это был хит.
Он нежно коснулся струн, и первый звук заставил замереть черные тени демониев, распластанные в воздухе в хищном броске и страшные фигуры одержимых, вплавил их в густой, как янтарь, воздух. Второй звук стронул мир с места, закружил в танце вокруг них, как кружился вихрь, вызванный музыкой Эвелины, только сейчас плясали стены и потолок, все здание вращалось вокруг них. А третий звук сдвинул пространство, смешал ночь Самайна, жадным интересом прильнувшую к окнам, и желтый свет светильников, коридоры и анфилады комнат с вересковыми пустошами, дорогие ковры со мхами, бронзу и статуи с гранитными холмами. Один миг все это одновременно существовало в одном малом объеме, заключенном вокруг шестерых усталых Людей Договора. А после – распалось. Одержимые развернулись. Добыча ускользнула.
Клаус Хампельман, хрипя, медленно двигался вдоль стены, оставляя за собой кровавый след. В ране, оставленной арбалетным болтом, пузырился воздух. Зверски болела искалеченная правая рука – проклятый волк отхватил мизинец и безымянный палец. Хампельман чувствовал, что умирает. Хозяин использовал и бросил его. В сердце куклы горела тусклая ненависть, которую он никогда не сможет утолить. Даже если выживет. Мимо него с безумным криком пробежал охранник. Кажется, это Хьюго Рэттейл. А следом за ним… Шеф безопасности остановился, с трудом сфокусировал взгляд. Мантикора невероятно длинным прыжком настигла охранника и ударом черного скорпионьего жала пробила насквозь. Бросила на пол и с нежным мурлыканьем впилась в живот.
Хампельман очень медленно и тихо шагнул назад и, нащупав неприметную дверцу служебной лестницы, бесшумно ее открыл. И так же беззвучно притворив, торопливо начал спускаться. Он обязательно выживет.
…себе! – Роджер посмотрел на свой джип. Они находились на парковке, в двадцати милях от резиденции Фреймуса. – А ты раньше не мог начать музицировать? Зачем мы полдня топали?
– Все-таки Ловцы слишком близки дикой природе. – Эдвард бережно положил Эвелину в машину. – И далеки от человеческого разума.
Роджер замолчал. Бард выглядел как человек, переживший клиническую смерть.
– Хоровод фей. – Людвиг уронил молот, сел на землю. – Во сколько тебе это обойдется, Эд?
– Сколько ни есть долгов, все мои.
– Нам лучше разделиться. – Марко буквально выталкивал каждое слово. – Я еду с Людвигом. За Дьюлой лучше всех присмотрит Роджер. Про Эвелину все ясно. В цирк не возвращайтесь – ни к чему пока Биллу знать. Нам еще рано в Замок Печали. Прячьтесь. Вас будет искать и колдун, и Авалон. Когда потребуется, я выйду на связь.