– Привет, Генри! – помахала она старику на крыше вагончика. Тот шваброй стряхивал снег. – Не возись, он скоро сам растает.
– Сколько живу, а такого никогда не видел, – ответил механик цирка Генри Роквел. – Снег в августе…
Он поджал губы, явно возмущаясь таким произволом со стороны погоды.
– Паааберегись! – обдав Дженни фонтаном брызг, на коньках притормозила Эвелина. – Генри, не будь занудой. Это же метеорологический подарок!
– Кому подарок, а кому уборка и чрезвычайное происшествие, – пробурчал механик. – Все растает, и дорогу так развезет, что мы еще дня два отсюда не выедем. А как к нам зрители доберутся?
– Какой же ты скучный, Генри, – фыркнула Эвелина. – Джен, дуй следом, такое покажу!
Акробатка нырнула за угол, и Дженни рванула за ней, скользя по тающему льду между вагончиками. Эвелина ждала ее на небольшой площади перед шатром, куда сходились все «улицы» цирка. У входа в шатер стояло зеркало – часть одного из иллюзионов Марко. Еще вчера Дженни удивлялась, почему его не занесли внутрь.
Мороз, упавший на цирк этой ночью, выстудивший землю и засыпавший снегом, был, конечно, из ряда вон выходящим явлением. Но поверить в то, что летом могла прийти зима, еще можно. Однако никакой мороз в середине августа не мог сравниться со следом, который Дженни увидела на зеркале. Ровно в его центре пять глубоких параллельных царапин пробороздили стекло.
– Что это? – Дженни неожиданно пробила дрожь, и вовсе не от холода. – Оно от холода так треснуло?
– Откуда я знаю, – беспечно пожала плечами Эвелина. – Я же не ученый. Но скажи, жуть?
– Да уж, – согласилась девушка. – Будто Фредди Крюгер руку приложил. А это что?
Она присела. Ниточка. Нет – шнурок. К подножию основания зеркала, окантованного тонким морозным узором, примерз оборванный зеленый шнурок.
– Странно…
Где-то она уже видела похожие шнурки.
– Чего ты там копаешься? – крикнула Эвелина, выписывая круги. – Беги домой за коньками, лови момент! До Рождества еще целая осень. Да и то наверняка всего пара снежинок упадет, и все. Нет, ну ты только посмотри!
Она подпрыгнула, обернулась в воздухе, как заправская фигуристка.
– Дуй за коньками, живо! Сейчас мы показательные выступления устроим.
– Да я на них, как корова на ходулях.
– Самое время поучиться! – Эвелина ловко проехалась спиной назад.
– Некогда ей кататься. – Дженни обернулась. Еще никогда она не видела Марко Франчелли таким встревоженным. – Идем, Джен. – Когда дед в таком настроении, лучше не спорить. Они попрощались с Эвелиной, кружившей от счастья, как маленькая девочка, по площади, и направились… к вагончику Брэдли. «Все, жизнь кончена, – у Дженни выступил холодный пот. – Марко меня распилит на манеже бензопилой на самом деле. Мне конец». Она не сомневалась, что все раскрылось и ее ждет скорый суд и жестокое наказание. Фокусник шел в молчании, в уголках рта залегли жесткие складки. Девушка то и дело поглядывала на него, пыталась начать разговор, но не могла поймать взгляд. Марко задумчиво смотрел куда-то вдаль, в небо над кромкой далекого леса.
Когда от дома дрессировщика их отделял только фургон для перевозки клеток с животными, Марко внезапно остановился.
«Меня ждет аннигиляция, – девушка начинала паниковать. – Полный распад».
– Дженни, – мягко сказал дед, – слушай очень внимательно.
«Ааа! Тепловая смерть Вселенной!» – она вспоминала все страшные термины из школьного курса физики.
– Сейчас мы пойдем к вольерам. Что там произошло ночью, ты прекрасно знаешь. Не отпирайся.
Девушка отчаянно замотала головой. Фокусник настойчиво продолжал:
– Сейчас ты исчезнешь.
«Все, довела старика…» – похолодела Дженни.
– Дженнифер! – взгляд у Марко стал очень жестким и холодным. – У нас очень мало времени. Слишком многое надо объяснять. Мне нужно, чтобы ты исчезла!
– Дед, ты вообще о чем?!
– Франчелли! Где тебя черти носят?
– Дьюла, – фокусник вздохнул. – Возьми!
Он что-то выхватил из кармана и с силой втиснул Дженни в ладонь.
– Ни за что не выпускай, не говори ни слова, и тебя не увидят. Ни звука – поняла? Будем надеяться, что он тебя не учует, старый пес.
Дженни, которая ровным счетом ничегошеньки не поняла, хотела возмутиться, но в этот момент из-за угла появился мистер Дьюла.
– Франчелли, только тебя ждем, – холодно заметил он. На Дженни клоун цирка «Магус» не обратил никакого внимания, словно она была пустым местом.
– Что ж, идем, – кивнул Марко и чуть заметно поманил девушку.
Дженни намерилась громко и язвительно поздороваться, но внезапно почувствовала, как в сжатом кулаке разгорается теплая точка. Она разжала руку. На ладони, над линией жизни, плясала крохотная золотая искорка. Несмотря на размеры, весила она довольно много. Горячая какая!
– Мар… – она вскинула голову, но фокусник прошипел:
– Ни звука! Все вопросы потом. Не отставай.
Дженни пожала плечами и последовала за ним. Похоже, затевалось что-то любопытное, и даже очень. Любому, кто усомнился бы, Дженни была готова выдать гарантию с гербовой печатью – «Будет приключение, Ваша Д.Д.» или «Пахнет жареным. Далфин».
Марко свернул, а она задумалась и притормозила.
– Эй! – вскрикнула Дженни и едва успела отскочить, чтобы ее не затоптал Джеймс с рулоном афиш под мышкой.
Помощник Людвига притормозил и в ошеломлении огляделся.
– Совсем ослеп?!
Джеймс попятился:
– …Дженни, это ты? Куда ты спряталась?
– Да я перед тобой стою! – возмутилась девушка. – А ты, как носорог, ломишься.
Джеймс в изумлении озирался. Улица была пуста, как кошелек после Рождества.
– Дослушался, – с тоской сказал он. – Довел-таки Людвиг своими саундами. Любимый альбом, убойное соло на отбойных молотках…
– Джеймс, я перед тобой стою! – Дженни помахала рукой перед его лицом. – Ау!
Мальчик моргнул.
– Говорила мне мама, не ходи в цирк, ничему хорошему тебя там не научат. – Он развернулся и панической рысью побежал прочь, уронив пару афиш на снег.
Дженни, раскрыв рот, проводила его взглядом.
– Пока держу – не увидят? – спросила она, поглядев на искорку. – Это что же – я невидимая на самом-самом деле?
«Так и есть», – сверкнул золотой проблеск.
– Все, цирк, держись! – Дженни восторженно выдохнула и крепко сжала кулак. – Вот так дед! Ой!
Девушка огляделась – кажется, шляпа Марко мелькнула за вагончиком Брэдли! – и поспешила следом, приплясывая от радости. Стороннему наблюдателю показалось бы, что пошел редкий, крупный и очень странный дождь, выбивающий из луж фонтанчики брызг.