«Я люблю ворон!» — подумала Анита.

И в этот момент нашла отверстие, в которое нужно вставить ключ. Крохотная ступенька в ней словно ответила ключу согласием и повела его дальше.

Анита протолкнула ключ глубже.

Он продвинулся.

«Я люблю ворон!»

И каким-то образом, рано или поздно, где-то за пределами нормального мира, Анита повернула ключ.

Глава 15
ЗАМЕТКИ В ДНЕВНИКЕ

— Анита! — вскричала госпожа Блум, открыв глаза.

Что-то случилось с её дочерью, она чувствовала это!

Плечо. У неё болело плечо.

Она хотела шевельнуться и ощутила острую боль, а потом попыталась понять, где же она находится, и стала всматриваться, медленно обводя взглядом комнату.

Она в Венеции.

Она дома.

Смутно припомнила, что накануне заснула, усталая, на диване в неестественном положении. И теперь у неё болит плечо.

— Анита? — снова окликнула она.

Не получив ответа, поднялась и прошла в комнату дочери. Но Аниты там не оказалось. Госпожа Блум прислонилась к косяку и стала медленно, с трудом отделять сновидение от реальности.

А реальность заключалась в том, что Анита не вернулась домой. И в Венецию она не улетала. Реальность и в том, что её муж звонил ей из Лондона и сказал, что обнаружил, где она. Беспокоиться не нужно, всё прояснится в ближайшие часы.

Реальность в том, что Томмазо Раньери Страмби убежал из дома. И он тоже звонил домой, просил не беспокоиться и пообещал скоро вернуться.

Реальность и в том, что муж просил её не выходить из дома, никому не открывать и дождаться его звонка.

Обычно подобное происходило в фильмах, а не в действительности, с жёнами секретных агентов. А её муж не секретный агент.

Во всяком случае она об этом ничего не знает.

Госпожа Блум поправила волосы и постаралась рассуждать здраво. Самое простое решение, как говорил философ, оно же и самое верное. Поэтому она должна перестать думать о мрачных международных махинациях, секретных службах и о проклятии, наложенном на Разрисованный дом. Должна забыть все книги и фильмы ужасов, и про шпионов, и все статьи, которые читала, о похищении детей и сосредоточиться на самом простом решении.

— С Анитой всё в порядке.

Муж знает, где она, и поехал за ней.

И если он не сообщил ей больше ничего, то лишь для того, чтобы она не слишком сердилась на свою дочь. Вот это и есть самое простое объяснение.

Но как же увязать его с исчезновением Томмазо? Есть какая-нибудь связь с исчезновением Аниты или нет?

Ей необходимо понять это. И она не может больше ждать.

Госпожа Блум учила свою дочь с уважением относиться к частной жизни человека. Она считала это одним из самых непременных жизненных правил. Но в этот вечер, решила, что не станет уважать личную жизнь дочери.

Она не могла позволить себе этого.

Она была матерью девочки.

Обошла котёнка Мьоли, сидевшего в коридоре, и вошла в комнату Аниты.

И почувствовала себя крайне неловко, когда стала открывать ящики стола и листать тетради дочери.

Но она должна понять.

Должна найти доказательства того, что самое простое решение оно же и самое верное.

В голосе мужа во время последнего телефонного разговора она уловила какую-то неуверенность. Почему он советовал ей на выходить из дома и никому не открывать дверь? Почему кто-то тайком пробрался в Разрисованный дом и уничтожил почти всё, что она отреставрировала? Что за всем этим кроется?

Она принялась спешно просматривать тетради, записи и дневники Аниты, невольно краснея, что таким в общем-то недозволенным образом проникает в личную жизнь дочери.

Но ничего не нашла.

Хотя нет.

В конце концов всё-таки нашла, что искала.

Короткая запись, сделанная в дневнике накануне днём ещё до того, как Анита уехала к отцу.

— Между прочим… — вслух припомнила госпожа Блум, — обычно Анита терпеть не могла ездить в Лондон.

А в этот раз она буквально умоляла отпустить её туда.

— Но почему?.. — прошептала госпожа Блум, читая запись дочери.

В ней говорилось:

Позвонить Томми о встрече с переводчиком.

«Встреча с переводчиком».

С каким переводчиком? Переводчиком чего? И почему они должны были встретиться?

Может, это какое-нибудь школьное задание? Но в дневнике только эта короткая запись, ничего больше.

Она пролистнула несколько страниц назад.

И обнаружила ещё одну запись, которую почему-то связала с первой. Может, потому что написана была по-английски, может, ей показалось, что той же ручкой. Но скорее всего потому, что она была её мамой.

Улисс Мур? Найти.

И госпожа Блум принялась искать. Прежде всего в книжном шкафу. Потом включила компьютер (хотя и ненавидела это адское устройство).

Когда он открылся, вышла в Интернет.

Вспомнила название одной поисковой системы. Набрала Улисс Мур, нажала «энтер» и стала ждать.

Выяснилось, что это автор приключенческих книг.

Она кликнула. И стала двигать мышкой, листая страницы. Это маленькую штуку она ненавидела ещё больше, хоть она и называлась мышью.

Просмотрела несколько цветных страниц. Не стала играть ни в какие игры и вышла в самый конец сайта.

— Мне нужно только понять, кто такой этот переводчик! — в гневе закричала она, обращаясь к экрану, который продолжал предлагать ей картинки и музыку.

Она снова кликнула мышкой, выбрала, открыла и закрыла.

И наконец нашла его: у этого Улисса Мура и в самом деле имелся переводчик.

Она записала его имя на клочке бумаги, вернулась на страницу поиска и не без некоторого труда нашла сведения о нём.

Итальянец.

И тоже писатель.

«Слишком уж много пишет…» — подумала женщина.

Но какая может быть связь между переводчиком и её дочерью? Если, конечно, это тот самый переводчик, о котором Анита пишет в дневнике?

Встреча с переводчиком.

Встретились?

И где?

До этой поездки к отцу в Лондон Анита никогда не покидала дом. И Томмазо тоже ещё никогда в жизни никуда не уезжал из Венеции.

Значит, они встретились тут, в Венеции.

Может быть, в книжном магазине?

Компьютер снова загудел.

Нет. В необъятном море Интернета ни о какой встрече нет ни малейшего упоминания.