– Дурачок, она еще нескоро придет!
Посадил кота на диван, и тот как ни в чем не бывало продолжал умываться.
«Обалдеть!» – подумал Константин. Пельмени он слепил с самого утра, бульон для них сварил еще накануне. Собственно, к приходу гостьи все было готово. И он маялся, ничем не мог себя занять, что было ему категорически несвойственно. Черт знает что, наваждение какое-то… Но вот на часах уже три. Она, конечно, вполне может опоздать, не сразу найти… Но вдруг Пафнутий спрыгнул с дивана и, громко мяукая, понесся к дверям. И тут же раздался сигнал домофона. Ничего себе, значит, она еще на первом этаже, а он уже почуял… «Я ревную», – вдруг подумал Константин.
– Алло, Женя, вы?
– Я!
– Открываю! Двадцать первый этаж!
– Я помню!
Он приоткрыл дверь и хотел взять Пафнутия на руки, но тот сам выбежал на площадку. И пошел к лифтам, подрагивая хвостом. Константин только диву давался. И все-таки на всякий случай взял его на руки, а то мало ли, от избытка чувств удерет куда-нибудь, ищи его потом… Но вот двери лифта разошлись.
– Пафнутий! – воскликнула Женя и ткнулась носом в кота, а тот замурлыкал так громко, что, казалось, это слышит весь подъезд. – Можно, я его возьму?
– Берите! Здравствуйте, Женечка!
– Ой, простите, Костя, я…
– Ох, Женя, знали бы вы, как он вас ждал!
Я сказал, к нам придет Женя, а он кинулся к дверям еще за два часа до вашего прихода. И сейчас сразу почуял. Женя, да хватит вам с ним миловаться, идемте в квартиру!
Он осторожно взял Пафнутия. Тот, кажется, тяжело вздохнул.
– Это лучший кот во Вселенной! – заявила Женя, входя в квартиру. Когда дверь за ней закрылась, Константин спустил Пафнутия с рук.
– Ну вот, – слегка смущенно сказал он, – здравствуйте, Женечка!
– Привет! – улыбнулась она и протянула ему руку.
Он на секунду замешкался, а потом неловко поцеловал руку. Чуть ли не первый раз в жизни. Не практиковал он этого.
– Я вот тут принесла, вам и Пафнутию! Гостинцы!
– Какое славное и совсем забытое слово… Спасибо! О, это же его любимая игрушка! Как вы догадались?
– Я просто заехала к Саше.
– Надо же, не поленились… Ну, проходите, Женечка, нет-нет, туфли снимать не нужно. Вот, так мы и живем.
Квартира у него была очень красивая, невероятно светлая и просторная. Он с удовольствием мне все показывал. У него отличный вкус.
– А вот тут наше любимое с Пафнутием место.
Это была очень большая, очень светлая комната, несмотря на темные оконные рамы. А одна стена, от пола до потолка, была покрыта дивной красоты росписью.
– Боже, как красиво! Какие цвета, с ума сойти! Что это?
– Это? Это сделал один мой друг.
– Послушайте, Костя, он гений, этот ваш друг.
– Ну так уж и гений! – почему-то смутился Костя.
А я глаз не могла оторвать от этой красоты. Собственно, это была абстракция, лишь где-то проглядывали очертания каких-то экзотических птиц. И это буквально завораживало. Хотелось смотреть и смотреть. Я и смотрела не отрываясь. А вот проглянули цветы, что-то вроде фиалок…
– Женя! – окликнул меня Костя.
– Ох, простите, Костя, но это так здорово, просто чудо какое-то! Ой, а можно, я сфотографирую Пафнутия на фоне этой красоты?
– Все можно, но после обеда! Панно от вас никуда не убежит! И смотрите, Пафнутий ревнует!
В самом деле! Кот терся о мои ноги, требовал внимания.
Я взяла его на руки. Он прильнул ко мне.
– Все, Женя, мойте руки и за стол!
Стол был накрыт в просторной и очень элегантной кухне.
– У вас чудесная квартира! Кто ее обставлял?
– Я сам.
– Здорово!
– Женечка, что будете пить?
– Ну, к пельменям кроме водки ничего не годится.
– Умница.
На столе стояли красивые современные тарелки, миски с соленьями, горшочек со сметаной.
А Костя, надев смешной фартук с веселым поваренком, колдовал у плиты.
– Я кроме пельменей ничего не готовил.
– И это единственно правильный подход.
– Конечно, лучше съесть побольше пельменей! Имейте в виду, я варю их в бульоне, не как-нибудь!
– С ума сойти, я даже не знала, что так делают. Ох, у меня уже слюнки текут.
Между тем Пафнутий вскочил на стул и с весьма благонравным видом уселся, не сводя с меня глаз. Мне было так хорошо и уютно здесь, я сама себе удивлялась.
Наконец Костя поставил на стол большую миску с крышкой.
– Ну вот, Женечка, чем богаты…
Пельмени были выше всяких похвал. Маленькие, изящные, они буквально таяли во рту.
– Как вкусно! – простонала я. – Костя, это шедевр!
– А давайте выпьем, пока не наелись, а то на сытый желудок плохо пьется!
– Давайте! За ваш чудесный дом и за вас!
– Спасибо, – смутился он.
– А чего вы смущаетесь?
– Да нет, просто…
– А вы давно сюда переехали?
– Полгода уже.
– И как вам на такой высоте?
– Мне – замечательно!
– А вы не боитесь за Пафнутия?
– Я обезопасил все по максимуму. Можно вам еще положить?
– Нужно!
– Как приятно, когда женщина ест с таким удовольствием. А знаете, вы первая женщина, которую я пригласил на пельмени. Обычно я готовлю их для мужской компании.
– Это надо воспринимать как комплимент?
– Безусловно!
– А почему так?
– Да понимаете, я с одной девушкой… имел дело… позвал ее на пельмени, а она сказала: «Какой ужас! Мясо с тестом – это противоречит всем принципам раздельного питания». Ну я и заткнулся.
– Но, как я поняла, вы… имели дело не с одной девушкой?
Он рассмеялся:
– Конечно, нет! Но просто я решил не метать бисер. Приглашал их в кафе, пусть сами выбирают… Или пусть сами готовят.
– Ну и как, готовили?
– Бывало! Они же уверены, что путь к сердцу мужчины лежит через желудок.
– А в вашем случае это не так?
– Абсолютно! Я ведь и сам недурно готовлю. А вы, Женя?
– Я? Нет, я умею кое-что, но не люблю. Не моя стихия.
Он очень пристально смотрел на меня, но мне не удавалось ничего прочесть в этих черных глазах. Вот у Фарика глаза тоже черные, но в них я легко читаю, а тут – нет.