Шестьдесят. Всего шестьдесят вдов.
Все присутствующие синхронно разинули рты и переглянулись. Вот так ни ху…
– Что… кх-кх… Что сказал?!
У Данилова даже в горле запершило. Сами понимаете – страшненькое такое несовпадение. Рассчитывали на девять, а оказалось в шесть раз больше. А телефонов – всего девять.
– И они все здесь?
Нет, они в других городах. Здесь девять вдов. Остальные в других городах.
– В каких городах?
Махачкала, Нальчик, Черкесск, Назрань, Владикавказ.
– То есть там, где проходят митинги в поддержку чеченского референдума. Параллельно с конгрессом… И везде такая же схема действий, как здесь у вас?
– Да, везде такая схема.
– Подробнее?
«Закладки» сделаны, вдов подвезут, раздадут телефоны, они зайдут за линию оцепления, сосредоточатся в месте «закладки», закроют ее собой от посторонних взглядов, тихонько заберут пояса, наденут. Потом разойдутся по толпе, подальше друг от друга, в 15.00 включат телефоны. У каждой группы свой номер. Потом Дед наберет номер каждой группы…
– Помчались, – буркнул Данилов, направляясь к выходу. – Ребята, поработайте с ним, снимите все, что даст…
По дороге Иванов уточнил:
– Мы можем предупредить ваших людей в этих городах?
– Запросто. Звоним в Москву, ставим задачу оперативному, он пускает циркуляр по «митинговым» регионам. Но зачем?
– Чтобы выделили дополнительные силы, – пояснил Иванов. – У вас же там только пара-тройка наблюдателей, правильно?
– Не вижу смысла, – пожал плечами Данилов. – Каждый из этих митингов обеспечивает достаточное количество сотрудников – это же наша инициатива. Сейчас в «Заре» окончательно разберемся и, если потребуется, дадим команду.
– Я настаиваю, – уперся Иванов. – Надо звонить.
– Зачем?
– Чтобы они были готовы.
– Они и так готовы.
– Так пусть будут еще более готовы. Это такой тип, что совершенно не знаешь, что можно от него ожидать.
– Хорошо, уговорил. – Данилов достал «мобильник». – Звоним…
У «двести семнадцатого» сосредотачивались минут пять – крались, аки волки ночные, затаив дыхание и тихонько двигаясь на цыпочках. Хорошо, дорожка ковровая в коридоре. Оружие использовать Данилов категорически запретил.
– Только живым! Родина не простит…
Петрушин одним ударом вынес дверь, и вся банда мгновенно ввалилась в номер.
В номере было двое: благообразный пожилой джентльмен сугубо европейского обличья, не имевший ничего общего со своим страшным фотороботом, и молодая рыжая дама. Оба сидели за столом, на котором стояли два ноутбука, присоединенные к какому-то массивному электронному блоку в раскрытом стальном чемодане. Тут же лежали два телефона.
Джентльмена Петрушин рубанул с ходу, навернув по черепу кулачищем. А дама оказалась проворнее. Она метнулась к окну, прикусила зубами воротник своей блузки и тут же замертво рухнула на ковер.
– Черт!!! – Серега рванул воротник сорочки выключенного джентльмена и прищелкнул пальцами. – Жека!
Петрушин задрал штанину, дернул с лодыжки боевой нож и передал Сереге. Серега в два приема нащупал что-то на воротнике, резанул лоскут и выкатил на стол крохотную прозрачную капсулу.
– Ага. – Данилов осторожно взял капсулу, посмотрел ее на свет и достал из кармана коробку со шприцами. – Шпионы, мать вашу…
Капсула была с великой осторожностью помещена в коробку, на место очередного шприца, который тут же, по приведению джентльмена в чувство, пустили в дело.
Осмотрелись, поковырялись в кейсе с наручниками и цепочкой, что стоял под столом. Наручники использовать не стали, больно цепочка свободная, на джентльмена надели свои. Для такого случая – не жалко.
Монитор ноутбука, у которого только что сидел пожилой джентльмен, с потрясающей отчетливостью передавал картинку конференц-зала «Дома Приемов». Камера была расположена где-то под потолком, видно было, как по залу гуляют аксакалы в папахах, съемочная группа копошится… Экран второго монитора был разделен на пять квадратов, каждый из которых транслировал центральные площади пяти городов. Камеры – где-то на крышах близлежащих зданий. Стойки заграждений, куча милиции, немногочисленная пока толпа…
В лоджии обнаружили спутниковую тарелку, прикрытую ажурной тюлевой занавеской. Тарелка была подсоединена к блоку в чемодане. В углу мирно работал телевизор, показывая первый канал.
– Неплохо устроились товарищи, – буркнул Данилов, изучая содержимое кейса. – К представлению, значит, приготовились? Ну-ну…
В кейсе были баксы, какие-то списки и здоровенный плотный конверт, в котором хранились пять крупных фото.
На фото были запечатлены все те же площади пяти городов. При тщательном осмотре можно было заметить едва различимые крестики. В одном случае крестиком была помечена вторая колонна Дома культуры, в другом – фонтан в центре, в третьем – основание памятника какому-то мужику на коне, в четвертом и пятом – две пустые клумбы.
– Вот и закладки, – констатировал Данилов, беря списки. – Так, что тут у нас?
У нас тут была «женская группа хора „Кавказские зори“». Пять капелл – фамилии, инициалы, один на всех номер мобильника. Вверху – «художественный руководитель» и еще один номер, похожий на настоящий.
– Кураторы могут сами произвести взрыв? – уточнил Данилов, заметив, что лицо джентльмена покрылось легкой испариной и дыхание его стало учащенным.
– Не могут, – с готовностью доложил джентльмен. – Я сам все делаю.
– Крестиком помечены закладки?
– Да, крест там, где пояса.
– Вдовы уже на месте?
– Через полчаса будут.
– Почему через полчаса?
– Когда толпа пойдет. Сейчас народу немного, милиция хорошо проверяет. Потом легче будет пройти…
Тут по рации прорезался Глебыч. Доложил, что «закладку» изъяли и готовы «принять» дам.
– И что там? – уточнил Иванов.
– Там неслабо, – поделился Глебыч. – Такого еще не видел. Три кило пластита, вкруговую, ровненьким блинчиком. И поверх – керамические пластины толщиной в сантиметр, с фабричной насечкой, как у эфки [30] . Неплохо. Ни один детектор не зацепит! На поясах – кармашки для телефонов…
– Пояса везде одинаковые? – спросил джентльмена Данилов.
– Все одинаковое. Все очень хорошее. Все опробовано на практике.
– И схема действий везде одинаковая? Они проходят, экипируются, вставляют в кармашки телефоны, рассредоточиваются, ты звонишь…