– Все, вопрос кончился! – замахал руками тот. – Твой солдат умный, правильно сказал! Дорога обратно нет, вниз надо! Уходи, быстро!
– Не обидно? – встрял я, на лету ухватив мысль полковника.
– Что? – непонимающе встрепенулся глава. – Какой «обидно»?
– Терять все это не обидно? – Я кивнул в сторону села. – Жили как люди. Какие-то свиньи вас подставили. Потом какие-то свиньи устроили провокацию с Музаевыми. А может быть, и не какие-то, а конкретно те же самые…
– Зачем так сказал? – Мадугов грозно нахмурился и сузил глаза. – Какой «свинья»? Какой «провокация»?
– А ты ведь понятия не имеешь, кто мы такие! А мы, между прочим, уже на след вышли! Вот тебя прокуратура допрашивала… – Я уставился на аксакала, стараясь взять под контроль его взгляд. – Почему не сказал, что накануне расстрела колонны в село приходил чужой? Он что, сын тебе? Он тебе добро сделал? Жил тут с вами, ел ваш хлеб, между делом разведку вел, как бы вам половчее мерзость соорудить… Отвечай!!!
– Оп-па! – обрадованно воскликнул Петрушин, вытягивая из-под лодыжки свой боевой нож. – Так-так! Ну-ка, ну-ка…
– Гхм… – Иванов с удивлением посмотрел на меня – не понял, откуда что берется. – Однако…
А глава вдруг покраснел и отвел взгляд.
– Уходи, – сказал он тихо. – Уходи, хватит, да…
Про чужого, сами понимаете, я от фонаря ляпнул. Это не более чем версия, основанная исключительно на догадках. Если колонну расстреляли чужие, значит, наверняка заблаговременно засылали разведчика. Село небольшое, каждый человек на виду, не приметить чужого просто не могли. Но молчать будут, как Сергей Лазо на допросе, даже в теплой перспективе паровозной топки! Потому что колонну изничтожили соплеменники или даже если наймиты, то все равно братья по вере, а в колонне ехали гяуры-оккупанты. Другой вопрос – если верно обыграть уязвленное самолюбие аксакала и нажать на нужные струнки махровой горской души…
– И если у вас при «зачистке» ничего не нашли – это ничего не значит, – совсем распоясался я. – Просто плохо искали! Но мы-то знаем… Надо же! Над ними глумятся как хотят, а они…
– Только задницу подставляют да кряхтят податливо, – не преминул ввернуть Вася Крюков. – Терпеливые вы наши! А я предлагаю все же заехать к нему на двор! И кое-где кое-что посмотреть…
– Не надо смотреть… Я уже сам нашел, – глуховато буркнул глава, не поднимая глаз. – Сам не знал, да!
– Куда дел? – деловито поинтересовался я, совершенно даже не предполагая, о чем, собственно, идет речь!
– Саламбеку отдал. Он тоже не понял…
– Тротил, ДШ, взрыватели? – проснулся Глебыч.
– Шашька – четыре, мина на танк, шьнур – много…
– Ну и ладно – нам оно уже не пригодится. – Я великодушно махнул рукой. – Теперь мы поедем, а по пути заглянем к тому, у кого жил этот разведчик… Покажи, где дом!
– Не надо, – покачал головой аксакал. – Не надо никуда заходить! Не надо говорить! Я скажу, просто никому не говори… Это Руслан Балаев был. К родственнику приехал, помогал маленько, жил… Он из Старых Матагов. Тот день, как генерал убивал, раньше сутки уезжал… Ну все, уходи!
– О! – Иванов озарился победной улыбкой и окатил меня нежным взором – голова, блин! – Руслан Балаев… так мы и думали!
– А все же оттуда ниточка! – вредно отметился я на предмет своей версии. – Нью-Матаги рядышком там – через речку. Улавливаете?
– Да погоди ты, – отмахнулся Иванов. – А теперь покажите нам, любезный, дом Музаевых, мы быстренько…
– Дом вон. – Глава ткнул пальцем в девятый по счету добротный дом с правой стороны (село – одна длинная стрит, пересекаемая двумя небольшими улочками), за высоченным кирпичным забором. – Двер стучи, старуха выйдет, спроси. Туда сам не ходи – убьет!
– Так ты же сказал, что все в горы ушли? – невозмутимо напомнил я. – Кто убьет-то? Там кто сейчас?
– Там один мужчина – Умар, младший сын, двенадцать лет, – скороговоркой зачастил аксакал. – Очень сердитый, очень, – сам как думаешь, э? Но очень раненный, сильно больной. Два старуха ест еще, родстынник это, больше никто нет.
– А дочь?
– Доч – нет. – Мадугов помрачнел. – Доч – все, нет! Совсем нет! Его Саламбек отряд забрал, нет его…
– Ну, поскакали. – Иванов протянул аксакалу руку – тот привычно уклонился и даже отступил назад. – Спасибо за помощь, не будем более вам надоедать…
* * *
Проехав вниз по центральной улице метров триста, мы притормозили возле указанного главой администрации подворья. Между прочим, за те десять минут, что мы болтали с аксакалом, никто из жителей так и не появился. Кое-где лениво брехали собаки, но, в общем, было тихо. Я бы даже сказал так: стояла зловещая тишина, усугубленная полуденным зноем – солнце как раз вскарабкалось к зениту и вовсю слепило сверху, забивая панораму щедрыми бликами оцинкованных крыш.
– Хорошо живут, буржуины проклятые, – отметил Вася. – В нашей деревне вообще железных нет. Три-четыре самых крутых под шифером, остальные – дранка…
На мой вопрос «чего конкретно мы хотим от Умара?» Иванов ответить не смог или не пожелал.
– Да так… Зададим несколько вопросов, посмотрим… Может, скажет что-нибудь хорошее.
В последнем я здорово усомнился. Судите сами, что хорошего может сказать оккупантам раненый пацан, на глазах которого вот такие же уроды убили отца с матерью и зверски надругались над сестрой?
– Вы представьте себя на его месте! Что бы вы сказали, заявись к вам после такого вот… такие вот!
– Я бы сказал так: «Руки за голову! Лицом к стене!», – живо подключился впечатлительный Вася Крюков. – Или так: «Раком, гады! Раком, башкой в стену!»
– А я бы сказал так: «Умри, мразь!» И выпустил бы в гостей весь магазин, – мечтательно улыбнулся лейтенант Серега, спрыгивая с брони и направляясь к калитке. – Давайте, я первый – я по-чеченски разумею.
За забором злобно залаяла хрипатая собака, судя по голосу, здоровенная и охочая до оккупационных ляжек. Серега стал тарабанить в калитку – собака тотчас же переместилась вплотную к забору и принялась скрести по калитке когтями, захлебываясь от ярости. Открывать никто не торопился. Петрушин встал на башню, пытаясь заглянуть во двор сверху – не тут-то было! Весь двор был забран сверху шифером. Да, неплохо устроились!
– Есть другой вариант, – предложил я. – С пацаном общаться не будем – ну его в баню, с его психической травмой. Я вам как специалист говорю, это будет не общение, а сплошное мучение. Было бы у нас времени побольше – тогда да, можно было бы. А так – без толку… А давайте натравим Серегу на бабок, пусть он с ними погутарит, сходит на женячью половину и возьмет фото этой несчастной Зейнаб.
– Зачем нам ее фото? – пожал плечами Иванов. – Сказали же – в отряд ее забрали… Ты что, ее в розыск собираешься подавать? Она пострадавшая, не более…