Толстый, будучи практически трезвым, все равно вел себя неприлично: постоянно подзуживал троих девчат из жениховой родни, и те до вечера не давали мне прохода, приставая с самыми недвусмысленными намеками.
Одна из них была очень даже ничего, и в другое время я бы не задумываясь, с разбегу предоставил свой организм в ее распоряжение. Но в настоящий момент помыслы мои занимала другая дама, а я в этом плане в последнее время достаточно последователен: пока выражаю избранному объекту вожделения свои горячие чувства, на посторонних особей противоположного пола смотрю постольку-поскольку. Нет, я, конечно, не упертый тинейджер Павка Корчагин, которого с избранного пути паровозом не столкнуть, — буде вдруг образуется во всех отношениях достойная замена, я, разумеется, рассмотрю варианты… Но тут присутствовали три тормозящих фактора:
а) девчата были простоваты, донельзя раскомплексованы и вообще явно деревенской фактуры — они даже рядом не попадали в унисон с образом рафинированной и чопорной администраторши из Биде, на который я был настроен;
б) я из принципа не хотел идти на поводу у толстого безобразника и потакать его вмешательству в мою интимную сферу;
в) пили мы мало, было светло и людно, а когда стало смеркаться и где-то поблизости забрезжила слабенькая перспектива нажраться вусмерть и уединиться сразу со всей троицей, пришло время убывать — нас ждали дела.
Так что с того славного пикничка уехал мой организм невостребованным и в некотором плане духовно приподнятым — я не стал разбазаривать чувства и сохранил верность своей избраннице: для тех, кто хорошо меня знает, такое поведение, вне всякого сомнения, своеобразный моральный подвиг…
Дела, которыми нам предстояло заняться, относились к категории той самой первопричины, что побудила нас с Бо нанести визит в степное царство. Пока мы прохлаждались на различных мероприятиях, Бо времени даром не терял — наладил “мосты” с надежными людьми, навел справки, кое с кем пообщался, в результате чего образовались два самостоятельных направления, по которым нам предстояло работать, — основное и резервное.
Встреча, на которую мы собирались прокатиться сегодня, была целиком из резервного разряда. Однако подходить к ней следовало со всей серьезностью, поскольку это был наш первый шаг в избранном направлении. Нельзя позволить себе обгадить этот первый шаг вследствие личной небрежности и не слишком тщательной подготовки к мероприятию.
— Просит штуку баксов, — сообщил Бо, по прибытии домой перезвонив нашему наметившемуся контактанту, чтобы окончательно обговорить с ним условия встречи. — Дадим?
“Дадим” следовало понимать как приглашение участвовать в оплате на паях. За последнюю пятилетку меня приучили взвешивать каждый бакс, прежде чем вложить его в дело: это вранье, что наши предприниматели бездумно швыряются деньгами направо и налево. Если уж швыряются, то предварительно все обдумав и просчитав. Чего стоит этот контактант, я пока что не знал: Бо сказал, что его здорово обидел хан и обиженный этот может оказаться для нас весьма полезным.
— Сначала узнаем, что за информашка, — уклончиво ответил я. — Потом дадим. Вдруг он нам попытается всучить карту родимых пятен хана? Нам такая карта нужна?
— Ха! — одобрил юмор Бо и, зажав трубку ладонью, понизил голос: — Если не дадим — не придет. Ну?
— Он будет только слова говорить? — озаботился я — не люблю, знаете ли, когда торопят в таких делах.
— У тебя, помимо слов, есть чего? — тут же продублировал Бо в трубку. — Типа, пленки там, бумажки… Есть? Хоп, договорились. Мы тебя ждем в двадцать два тридцать. Смотри там — насчет “хвостов”…
Вызвав такси, мы прихватили с собой фонарик, диктофон и отправились куда-то на окраину города.
— Зачем фонарик? — поинтересовался я, когда мы вышли из такси, не доехав двух кварталов до пункта встречи. — Освещение присутствует…
— В полночь свет вырубят, — пояснил Бо, резво сворачивая в какую-то подворотню. — Окраины вырубают до утра — по графику.
Прогулявшись по дворам, мы проверились на предмет гипотетического “хвоста” и вырулили к небольшому двухэтажному ресторанчику, в котором предварительно ничего не заказывали — для пущей конспирации. Из имевшихся в наличии четырех кабинетов все оказались свободными: немногочисленная публика в полном составе сосредоточилась на крытой террасе, оплетенной камышом. В отличие от душного помещения там было уютно и прохладно — сам бы с удовольствием посидел в хорошей компании.
— Заказывай — пойду встречу, — буркнул Бо, оставив меня наедине с круглой от хронического перееда юной официанткой, которая напряженно морщила лобик, пытаясь по нашему виду определить, перспективные мы клиенты в плане оказания ненормативных услуг или просто так — поужинать заехали.
— Два поллитровых “Кирсана”. Остальное — всего по три, — кратко ознакомившись с меню, распорядился я. — Шашлык, закуски: балык, буженина, салат из овощей, минералка, апельсиновый сок. Еще — зелень и черные маслины.
— Еще что-нибудь? — с надеждой уточнила пухлая подавальщица, записав заказ. — Ваш друг такой… такой большой…
— Да, кстати — насчет большого друга, — вспомнил я. — Принесите ананас. Порезанный кружочками. Ему худеть надо.
— Ананас? — удивилась девица.
— А что — нету? — ответно удивился я.
— Не знаю, — смутилась девица. — Никто не спрашивает… Я посмотрю. Эм-м… Худеть?
— Худеть, худеть, красавица. Ананас — замечательное средство для сжигания жира. Если натурального нет, на худой конец сгодится и консервированный.
— А сколько надо есть, чтобы похудеть? — не на шутку заинтересовалась пампушка.
— Полкило в сутки, — не моргнув глазом, брякнул я. — Пять раз по сто. Через две недели можешь писать заявку на”Мисс Калмыкия” — место в первой тройке гарантирую.
— Скажете тоже! — смутилась пампушка. — Какая из меня мисс…
Ананас подали баночный, натурального не нашлось. Накрыли быстро и эстетично — я даже удивился, что в таком заштатном уголке столь качественный сервис.
Минут через десять большой друг привел контактанта. Это был местный мужичок лет под пятьдесят, невысокий, коренастый, в меру испитой и пытавшийся казаться гордым и неприступным. Получалось это из рук вон: глянув на водку с закуской и нюхнув многообещающий аромат шашлыка, заползавший в кабинет с улицы, мужичок дернул кадыком, суетливо метнулся глазенками по столу и, судорожно вздохнув, поспешил представиться:
— Валера. Эм-м… Эрдниевич.
— Наливай, — с порога распорядился Бо. — Что — шашлык?
— Сказали — минут через пятнадцать, — сообщил я. — А мы пока разгонимся — чего сидеть сложа руки…
Разгонялись мы ударными темпами: за пятнадцать минут подняли пять раз, себе — на донышке, гостю — по стопочке, благо против такой диспропорции он не возражал. С делами не торопили — давали гостю созреть.
К тому моменту, когда притащили безразмерный (по российским стандартам) шашлык, клиент, что называется, дошел до кондиции и был готов к сотрудничеству. Даже насчет штуки баксов не уточнил.