— Чем занимался?
— Лечился, отдыхал, бездельничал…
— Ну и как, отдохнул?
— Ну так, вроде бы да… Я так понял, что надо кого-то убить?
Вопрос был задан без энтузиазма, грубости или подначки — скорее, чтобы разговор поддержать. Андреев был не похож на себя: насмешливый озорной здоровяк, каким его все знали пару месяцев назад, сейчас он был задумчив и угрюм и, что неприятно удивило Коврова, утратил чувство дистанции. В былое время он никогда бы не задал генералу такой бестактный вопрос.
Да уж, в былое время за такой вопрос генерал в мгновение ока вышиб бы любого: из кабинета, из ведомства, из клана…
Увы, клана де-факто уже нет, а из кабинета и ведомства генерала вышибли самого. Кроме того, у Андреева есть веские причины для утраты не только чувства дистанции, но и вообще стремления жить дальше. Если попросту сказать: потух человек, нет в нём огня.
— «Кого-то убить» — это между делом, если время останется, — спокойно ответил генерал. — Сама работа несколько иная. Но, думаю, вот это «между делом» тебе должно понравится.
— Ну, не знаю… Мне сейчас вряд ли вообще что-то понравится…
— А что скажешь насчёт «Бункера»?
— Ох, лучше не напоминайте, — болезненно поморщился Андреев. — Вы же знаете, как всё было…
— Знаю, поэтому и позвал, — кивнул генерал. — Взбодрись, соберись, слушай…
Генералу понадобилось две минуты, чтобы изложить суть задачи. За эти две минуты с Андреевым произошла чудесная метаморфоза: слова генерала словно бы вдохнули в него страсть к жизни, азарт и горячее желание немедленно приступить к операции.
— Товарищ генерал, извините за резкость насчёт «кого-то убить», — вспомнил о приличиях резко оживший Андреев. — Это я, конечно, ляпнул, но вы же всё знаете… Да я их самолично на части буду резать, живьём, чтоб подольше мучились, мрази!
— Нет, вот так сразу не стоит, там тоньше надо сработать, — урезонил воспрявшего спецназовца Ковров. — Но… если большую часть уложишь до того, как доберутся, думаю, это нормально. Главное, чтобы хотя бы один из них запрыгнул на поезд…
Для тех, кто совсем не в курсе, следует пояснить: нет, Андреев вовсе не маньяк, а нормальный спецназовец, бывший «крот», много лет прослуживший в Подземье. Просто в недавнем прошлом ему довелось пересечься с бункерными хлопцами, которые поступили с ним… скажем так — не совсем корректно. То есть жестоко избили, пытали, добывая информацию, и бросили умирать связанного в секретных коммуникациях, где никто не мог прийти к нему на помощь.
Обычно в таких случаях говорят «его спасло чудо», но в данном случае все божества, ангелы-хранители и провидение строем прошли мимо, равнодушно отвернувшись в другую сторону. Андреев спасся благодаря себе, своему колоссальному подземному опыту, недюжинной живучести и запасу прочности.
Генерал сделал правильный выбор. Это был лучший кандидат для такого задания, кровно (и это не метафора) заинтересованный в успехе мероприятия.
— Насчёт оплаты можешь не волноваться. Денег дам столько, что до конца жизни хватит. Итак?
— Да что там оплата! Ради такого случая я бы и бесплатно поработал! Когда начинать?
— Завтра.
— Отлично. Детали доведёте или всё прояснится по ходу?
— Доведу. Записывать не надо, слушай и запоминай…
Экипировались мы основательно. Помимо «короткоствола» взяли четыре автомата с боезапасом, бронежилеты, «тревожные мешки» и… снаряжение для «прогулок по коммуникациям».
По боевой части вопросов не было, коль скоро на нас могут напасть, значит, следует быть в готовности постоять за себя.
По снаряжению для андеграунда ответил Юра, причем не мне, а Ольшанскому. Для меня это было очень приятно: глупые вопросы — и по делу, и мимо темы — традиционно задаю я, и к этому уже все привыкли. Нет, не подумайте плохого, я отнюдь не такой записной удодушко и за пару месяцев кое-чего набрался, но… я самый молодой, неопытный и, пожалуй, что важнее, самый любопытный член команды. В общем, задавать неуместные вопросы — это моя прерогатива.
В этот раз я стоически промолчал, хотя вопрос возник сразу, как только стали грузиться, а через минуту его озвучил Ольшанский, которому не терпелось побыстрее выехать:
— Не понял, чего мы с этим барахлом возимся? Нам только переболтать с двумя подонками да вломиться к третьему, если повезет (тут он суеверно сплюнул и постучал по крылечку).
Юра пояснил, что третий подонок — это реальный мегаподонок, по сравнению с ним все остальные подонки просто бойскауты. И вот этот «мега», помимо всего прочего, мастер по коммуникациям. То есть не факт, конечно, но вполне может случиться так, что где-то поблизости от места его обитания оборудованы несколько запасных ходов куда-нибудь на глубину.
— Прикинь, как будет неловко, если он нырнёт в коллектор, а мы вообще без всего. И потом, если он туда нырнёт, значит, сто пудов подготовил там как минимум пару сюрпризов. Так что лучше прихватить запас. На себе не таскать, есть не просит, пусть лежит. Не надо будет — обратно привезем.
— Если мы застанем его врасплох и он таки «нырнет» — значит, он тоже будет без всего, — резонно заметил Ольшанский. — Хм… не будет же он бежать и на ходу в «химзу» облачаться? Так что вряд ли ошибусь, если скажу, что шансы у нас будут примерно равны.
— Петрович, ты ошибаешься, — безапелляционно возразил Юра. — Этот тип… В общем, он — Мастер. Поэтому надо готовиться как следует.
Автоматы с боезапасом, бронежилеты и всё вспомогательное снаряжение мы погрузили в «таблетку». [4] Каждый вооружился пистолетом (кроме доктора) и имел при себе перевязочный комплект, а также портативную радиостанцию для оперативной связи внутри команды. Уточнив порядок взаимодействия при возможном осложнении обстановки, мы расселись по машинам и убыли на задание.
* * *
Выдвигались следующим порядком: впереди ехал Ольшанский на своём «Nissan Qashqai», с Юрой и Стёпой на борту, за ними Спартак на «таблетке» со снаряжением, и замыкали колонну мы с доктором на его «Subaru Impreza XV» (в просторечии — «пятнашка») — новёхонькой, неделю как из салона, купленной взамен разбитой в хлам «Subaru Impreza WRX» (я не особенно силен в тачках, но на мой взгляд, доку определенно нравится словечко «Impreza»).
По дороге, как обычно, я пристал к доктору с рядом животрепещущих вопросов, и он охотно поделился информацией, полученной от Ольшанского, а также глобальными сомнениями по поводу ситуации в целом и по факту девиантного поведения нашего взбесившегося прокурора.
Забегая вперед, рискну предположить, что Стёпа с Юрой получили примерно такие же объяснения, поскольку в последующем они проявляли осведомленность по сути вопроса только в интерпретации Ольшанского, то есть без всяких сомнений и, возможно, даже с какими-то утвердительными акцентами.