Ольшанский переслал фото оболтусов своим помощникам и сказал, чтобы те «пробили» — не засветились ли хлопчики в каких-нибудь занимательных «проектах». После этого они с Юрой убыли вслед за «эскортом», а мы со Степой приступили к праздному созерцанию окрестностей.
Вскоре мимо нас опять прокатился один из давешних внедорожников. Двигался он неспешно, словно на патрулировании.
Через некоторое время позвонил Ольшанский и сказал, чтобы мы подъехали к северному входу. Мы подъехали и приняли на борт Юру с Ольшанским, который не стал изгонять Степу с поста рулевого, а торопливо скомандовал:
— Степа, давай к южному входу.
Пока ехали к указанному входу, Ольшанский посвятил нас в суть развития процесса: оболтусы переболтали с дамами, теперь ходят по рынку и, судя по ряду признаков, ищут удобное местечко, чтобы перекусить. Дамы никому не интересны, эскорт в полном составе следует за оболтусами. Очень скоро оболтусы выйдут через южный вход, так что нам нужно побыстрее занять местечко где-то в первых рядах, дабы не пропустить начало спектакля. Мотивация для покупки билетов: если оболтусы так интересны Службе, для нас будет не лишним узнать, почему они ей так интересны.
— Насчет южного входа… Это интуиция? — осторожно уточнил я.
— Это прогноз, — поправил Ольшанский. — Когда объезжали, я заметил: там рядом уличная кафешка, удобное местечко, тихое, безлюдное, а кормят тем же, что и внутри. У парней на физиономиях написано, что они ищут укромный уголок, им явно не по душе большие пространства и многолюдство…
Близко к кафе подъехать не удалось — по обеим сторонам от входа, на некотором удалении, стояли уже ставшие для нас привычными внедорожники: очевидно, старший оперов выдал тот же прогноз, что и Ольшанский.
Мы встали на почтительном удалении и принялись ждать развития событий. Вскоре вышли наши оболтусы, сделали заказ и устроились за одним из столиков.
Через короткий промежуток времени к ним присоединился некий человек, появившийся из дверей рынка, и они принялись общаться. С нашего места стояния невооруженным глазом черты лица рассмотреть было проблематично, но человек показался мне знакомым.
— Ага! — воскликнул Ольшанский, рассматривая беседующих в бинокль. — Знакомые все лица!
— Разрешите взглянуть?
Ольшанский протянул мне бинокль, я посмотрел и опознал человека:
— Это мой следователь, Никита Сергеевич.
— Вот даже как… — глубокомысленно заметил Ольшанский, забирая у меня бинокль. — Интересная картинка вырисовывается…
— Какая картинка?
— Никита — доверенное лицо генерала Коврова. На кого попало он науськивать его не будет, для разного рода оболтусов есть масса рядовых исполнителей… Мм-да, очень интересная картинка…
— То есть это именно те, кого все это время ищет клан? — встрепенулся я.
— Ну, не знаю… — Ольшанский опять принялся рассматривать беседующих. — На мой взгляд, для такой роли хлопцы слишком уж мелковаты… Может, что-то знают, что-то видели, владеют какой-то информацией…
— А нам эта информация не приго…
— Тихо… — оборвал меня Ольшанский, весь подбираясь, как лев перед прыжком, и продолжая при этом сосредоточенно смотреть в бинокль — словно бы по мимике беседующих хотел уловить суть разговора. — Так… Похоже, чем-то они Никиту зацепили.
— Чем?
— Да бог его знает! Я по губам читать не умею, но зацепили крепко, он буквально в ahue! Думаю, сейчас их будут брать…
Отложив бинокль, Ольшанский простецки, словно бы предлагал сходить за хлебом, обратился к Степе:
— Ну что, изымем хлопчиков?
— Ну… давайте изымем, не вопрос, — с пионерской готовностью откликнулся Степа.
Степа с Ольшанским быстро обсудили ситуацию: по их разговору я понял, что техника исполнения такого трюка довольно проста, но для этого обязательно нужна вторая машина.
— Есть вторая машина, — Юра кивнул на припарковавшийся неподалеку уазик, из которого несколько минут назад вышли то ли какие-то бородатые крестьяне, то ли моджахеды, я особо не разобрал. — Крепкая, тяжелая, как раз что надо.
— Это не наша машина, — заметил я.
— А мы ее и не забираем, — фыркнул Юра. — Только прокатимся, да бросим.
— Хорошо, давайте попробуем, — подытожил Ольшанский. — Мы с Алексом дадим круг и встанем в первом попавшемся проходном дворе с той стороны. Как заедем, я вас сориентирую. А вы попробуйте прокатиться с ветерком. Только давайте без надрыва: не получится, бог с ними, обойдемся.
— Никакого надрыва, — заверил Степа, совместно с Юрой покидая салон. — Сделаем все мягко и по-доброму…
Мы с Ольшанским выехали с рынка, выбрали удобный двор со стороны противоположного выезда, встали и по телефону сориентировали коллег на предмет своего местонахождения.
Далее все получилось быстро и, на мой взгляд, несколько бестолково, хотя в принципе по-другому там быть и не могло.
Нашим силовикам удалось-таки выхватить оболтусов из цепких лап Службы, но в самый последний момент они (оболтусы) почему-то передумали ехать с нами и тривиально дали деру. Заниматься организацией преследования времени не было: мы сами в любой момент могли стать дичью, так что пришлось по-быстрому убираться оттуда.
Отъехав подальше, мы дали круг и осторожно прокатились по проспекту, в надежде обнаружить оболтусов в толпе, но они, по-видимому, были опытными убегантами, так что пришлось нам убыть несолоно хлебавши.
Переживать по этому поводу мы не стали.
— Да и черт с ними, — подытожил Ольшанский. — Никите они тоже не достались, так что счет поровну. Мы их видели, срисовали, будет возможность — поищем, не будет — обойдемся. Не думаю, что это какие-то суперинформеры, из-за которых стоит убиваться, так что…
Тут ему позвонил кто-то из помощников и что-то сообщил. От полученной информации лицо Ольшанского вытянулось, а волосики вокруг плеши встали дыбом.
— Понял, спасибо… — тихо поблагодарил он и, тронув машину с места, поставил задачу: — Смотрите по сторонам. Ищем первый попавшийся милицейский стенд.
Вскоре такой стенд был обнаружен, но не в гордом одиночестве, а в компании двух девиц в милицейской форме и с курсантскими погончиками. Девицы клеили на стенд листочки с картинками.
Ольшанского это нимало не смутило, и он отправил нас с Юрой полюбоваться инсталляцией.
— А кого смотреть? — деловито уточнил Юра.
— Оболтусов, которых мы упустили, — упавшим голосом пояснил Ольшанский.
— Оп-па! — удивился Юра. — Они в розыске?
— Говорят, что да. И не просто в розыске. Гхм… В общем, посмотрите…
Девицы были вполне симпатичные, но разнохарактерные: одна хозяйственная, а другая легкомысленная. Хозяйственная на наше приближение никак не отреагировала и продолжала усердно орудовать валиком, а легкомысленная все бросила и с ходу принялась строить нам глазки.