Так что вопрос «Эй, дядя, а что это за деревня?» для меня весьма актуален. Я — рафинированное дитя Арбата, постигаю суть современного бытия и заново открываю для себя свою страну…
* * *
Барабан появился в начале пятого пополудни с двумя девицами и целой кучей ярких пакетов.
— Вот он, крысеныш, — обрадовался Юра. — С хабаром, видать…
— Это Барабан? — заволновался я.
— Угу.
— А чего ждем? — я в нетерпении схватился за дверную ручку — не то чтобы возжелал обнять этого Барабана, а просто устал сидеть взаперти, хотелось как можно быстрее выйти на воздух и размяться.
— Не спеши, — остановил меня Юра. — Проверим.
— Что проверим?
— Хвост.
— Думаете…
— Думаем, — подтвердил Степа. — Барабан общался с людьми, которых ищет клан. Где он с ними шарахался, мы не знаем. Результаты поисков клана не знаем. В общем, на всякий случай надо провериться.
Не прошло и минуты, к подъезду подошли двое мужчин. У одного через плечо висела довольно объемная сумка, а второй держал какой-то предмет одежды, перекинутый через руку — то ли куртку, то ли толстовку, не разобрать.
— Интересные ребята, — Юра сразу насторожился. — Командир, что думаем?
— Пятьдесят на пятьдесят, — Степа пожал плечами. — Либо за Барабаном, либо мимо. Впустим, пойдем следом, проверим. Но это не хвост. Это, скорее, исполнители…
Мужчины постояли несколько секунд под козырьком, неспешно оглядываясь, как будто изучали обстановку, затем вошли в подъезд. Интересно, а вот они сейчас не «засветились»? Или, если под козырьком, то не считается?
Степа тотчас же раздал команды:
— Спартак за рулем, мотор не глушишь, готовность к быстрому старту. Алекс, пойдешь впереди — «пустышкой».
— Кем?
— Гражданским «чайником» без оружия. По команде «падай» садишься, где стоишь, и быстро прикрываешь уши руками. Быстро. Ты понял?
— Да, понял.
— Всё, поехали.
* * *
Подъехав к крыльцу, мы оставили Спартака тихонько газовать в готовности к эвакуации, а сами быстро вошли в подъезд.
— Второй этаж, направо, — сориентировал Юра. — Не спеши, там близко.
Я шел впереди, за мной, строго в затылок, двигался Степа, затем Юра — оба с изъятыми в автопарке автоматами АК-74М, снаряженными и готовыми к бою: мои коллеги в машине присоединили магазины и достали патрон в патронник.
В общаге было шумно и пахуче. Сразу в нескольких местах играла громкая музыка, воздух был насыщен тяжелой смесью множества сортов дрянного табака, едкой браги и тошнотворной конопляной сладости.
Поднявшись на второй этаж, мы вошли в узкий длиннющий коридор с дверями по обеим сторонам.
Когда в нерусских боевиках показывают батально-брутальные сцены в коридорах, там действующие лица — независимо, злодеи или герои, обычно стартуют из разных концов коридора. Одни стоят, оценивая ситуацию, а другие идут к ним, медленно и величественно, как крыльями, колыша полами кожаных плащей в замедленной съемке и давая зрителю возможность проникнуться драйвом момента.
У нас все получилось несколько иначе.
Наши злодеи были от входа очень близко, буквально в десятке шагов.
В тот момент, когда мы вошли в коридор, они, по всей видимости, собирались вламываться в одну из дверей: один держал наизготовку пистолет, а в руках у другого был короткий дробовик, без приклада, но с ручкой.
Я успел сделать по коридору буквально один шаг.
— Падай, — скомандовал Степа.
Я резко присел, закрыв уши руками — успел заметить, что камрад с дробовиком поворачивает ствол в нашу сторону, и с ужасом зажмурился — показалось, что сейчас он выстрелит мне прямо в лицо!
— Та-та, та-та! Та-та, та-та! — четыре «двойки» приглушенно прозвучали прямо у меня над головой, в ритме стремительно влетающего в глухой тоннель литерного скорого.
Ей-богу, это было один в один похоже на стук вагонных колес, никогда бы не поверил, что ЭТО можно исполнить на таком непослушном инструменте, как обычный АК.
Открыв глаза, я увидел, что оба незнакомца лежат на полу.
Владелец дробовика не подавал признаков жизни, а камрад с пистолетом полз на месте, скользя подошвами туфель в быстро расползающейся краповой луже, и тихо хрипел.
Остро воняло порохом и кровью.
— Та-та! — милосердно добавил Степа.
Камрад с пистолетом затих.
Степа хлопнул меня по плечу: я воспринял это как сигнал, отнял руки от ушей и сдал в сторону, пропуская коллег.
Коридор тотчас же ожил: раздалось хлопанье дверей и зазвучали недоумевающие голоса.
Затем распахнулась дверь, у которой легли незнакомцы, и раздался истошный женский вопль.
— «Кондор» — «Двадцатому»! — раздался негромкий хрипловатый призыв из-под куртки камрада с дробовиком. — Вроде бы слышали стрельбу. Это у вас, нет?
— А-а-а-а! — теперь из распахнутой двери, у которой лежали трупы, заорали дуэтом. — Уби-и-и-или!!!
— Оружие, связь? — деловито уточнил Юра, склоняясь над трупами.
— Клиент, эвакуация, — остановил его Степа. — Быстро.
— «Кондор» — «Двадцатому»! — продолжала надрываться рация из-под куртки павшего камрада. — Я не понял, вы чё там примолкли?
Перешагнув через труп, Юра вбежал в распахнутую дверь и выволок в коридор бледного пацана примерно моего возраста — худосочного и, как мне показалось, ничего не соображающего от страха.
— Куда… меня… куда?! — заикаясь, блеял камрад. — Ребята, я не при делах…
Схватив камрада в охапку, мы выскочили на лестницу и сбежали вниз.
Здесь потратили десять секунд на перегруппировку.
— Держишь за руку, тащишь в машину, мы прикрываем, — поставил мне задачу Степа. — При попытке побега убей его на месте.
— Да вы чё, пацаны… Да я вам — что хотите… У меня — бабки…
— Заткнись, Барабан, — посоветовал Юра. — Рванешь — огонь на поражение. Ты понял, нет?
— Понял, — кивнул пленник.
— Все, выходим, — скомандовал Степа.
Коллеги выскочили из подъезда первыми, присели на колено, целясь куда-то вдоль дома, затем Степа махнул мне — пошел!
Я схватил Барабана за шкирку и буквально поволок его к машине — у него, кажется, ноги не гнулись (очень знакомое состояние!).
Не успели мы усесться, из-за угла во двор с пронзительной пробуксовкой влетел черный «мини-вэн».
Коллеги мои, не сговариваясь, в два смычка лупанули по колесам, в мгновение ока усадили «мини-вэн» на ступицы и запрыгнули в «таблетку».