По большому счету, конечно, Витя старался сугубо для себя, и вся кипучая деятельность, которую он организовал, работала в конечном итоге исключительно на поднятие его рейтинга.
Но результат работы этих людей превзошел все ожидания... Для начала команда вычислила резидентскую сеть, отловила самого резидента, «вывела» высокопоставленного предателя в наших рядах и уничтожила банду «оборотней», работавших на подрыв репутации федеральных сил [11] . Начальство было в трансе — никто не ожидал такой прыти от «сливок» войсковой и ведомственной «отрицаловки».
Потом был двухмесячный период застоя, в процессе которого команду забыли распустить. Недосуг как то было, есть дела поважнее.
Чуть позже наши ребятишки обезвредили солидную компанию, которая занималась массовой подготовкой шахидов. Возглавлял эту компанию матерый международный террорист с колоссальным стажем, взяли его, как ни странно, живым и при этом умудрились предотвратить крупные теракты в ряде кавказских городов.
После таких результатов вопрос о расформировании уже не стоял. Витя потирал лапки и строил грандиозные планы, а команда продолжала пребывать в подвешенном состоянии временного статуса. От предложения сверху насчет комплектования на базе команды расширенной штатной структуры Витя наотрез отказался. Как опытный аппаратчик, Витя прекрасно понимал, что такая структура мгновенно будет переподчинена по ведомственной принадлежности, и, скорее всего, федеральной службе безопасности. С чекистами у нашего куратора давненько сложились ревниво конкурентные отношения по формуле «кто кого переплюнет», но не это главное. Куратору просто не хотелось расставаться с удобным инструментом, которым он, по сути, пользовался единолично для осуществлении своих амбициозных планов.
Мотивация отказа была простая и емкая: мы, вообще говоря, набрали в команду отъявленных негодяев, которых до сих пор не выгнали вон только за высокий профессионализм. Пока их немного, это явление вполне терпимое и управляемое. А если их будет побольше, за последствия я не отвечаю. Кроме того, контртеррористическая операция вот вот закончится, и мы их опять отправим туда, откуда взяли. Пусть продолжают трепать нервы своим родным командирам...
* * *
...От моста остались две искореженные фермы и по полпролета с каждого берега. Что то там дымило и горело, хором кричали раненые, кто то злобно орал, пытаясь руководить спасательными действиями. И все это было отчетливо видно и слышно даже у брода... В общем, обычная неразбериха, как при любой нештатной военной трагедии.
Иванов, усиленный Петрушиным, Васей и двумя снайперскими парами седьмого отряда, остался охранять место происшествия и пленного до прибытия представителей совместной следственной бригады ФСБ прокуратуры, которую вызвали по рации. Бригада дислоцировалась в Грозном, работала конкретно по «Черной вдове», и вызывать ее изначально никто не планировал (это вообще наглость по отношению к сановным товарищам, прибывшим кз Москвы со специальной миссией).
Лечи надо было просто отвезти в город и сдать с рук на руки, поставив тем самым точку во всей разработке. Но все получилось немножко не так, как планировали, и теперь бригада нужна была хотя бы для того, чтобы как то оправдать присутствие команды на месте происшествия. Чтобы сразу разрешить недоразумение и отчасти прикрыться от справедливого гнева товарищей по оружию...
Остальные — Глебыч, Костя, Лиза, Серега и тороватые братья Подгузные, убежали к мосту. Глебыч хотел на месте разобраться в деталях подрыва, а другие товарищи, обладавшие немалым боевым опытом и знавшие толк в ранениях и травмах, могли оказаться полезными [12] . У нас ведь зачастую при массовых ранениях случается так, что бойцы не доживают до прибытия санитарного борта только оттого, что им вовремя не оказали элементарную первую помощь. Все вокруг бегают и орут, а мальчишка лежит себе тихонько и истекает кровью. Или — как в данном конкретном случае — крепко контуженный падает в ледяную воду и захлебывается.
Ты его на берег вытащи, качни пару раз через колено или наложи тугую повязку, если кровоточит, а через месяц он уже будет опять в строю. Было бы кому вытащить, качнуть, наложить и вообще не забыть на поле боя...
Пока ожидали прибытия бригады, Петрушин этак ненавязчиво допросил пленного. Лечи проявил похвальное желание жить без лишних увечий и с ходу сдал убитых саперов (а может, просто счел эту информацию маловажной и не заслуживающей страданий). Ваха и Махмуд Султановы, двоюродные братья, оба из Кень Юрта. Это люди Сулеймана Дадашева, лучшие его саперы, но амир отпустил их два месяца назад. Чем занимались в последнее время — неизвестно.
— И то ладно, — Иванов записал данные в блокнот и пообещал пленнику:
— Проверим. Ежели насочинял, паршивец, горько пожалеешь.
— В рационе твоем будет преобладать свиное сало, — уточнил Петрушин. — Много сала. Ты понял?
— Все правда, — Лечи был страшно бледен после ранений и общения с затейливым Петрушиным и выглядел, как человек, не расположенный к сочинительству. — Клянусь Аллахом — все правда...
Очень скоро место происшествия обросло значительным количеством людей и техники. Вверху деловито стрекотали две вертолетные пары, исследуя окрестности на предмет обнаружения глупых «духов» [13] , не пожелавших благоразумно удрать восвояси. Внизу суетились озабоченные товарищи из ФСБ, прокуратуры и представители военного командования. Солдаты оперативного полка с саперами и собаками прочесывали местность. Было, как обычно, шумно и бестолково.
— Когда оно случается, никого рядом нет, — заметил хмурый Вася. — А когда уже все кончилось, куча лишнего народу. И вот такая фигня — всегда. А смысл?
— Поехать в Кень Юрт и забрать всех Султановых, — Петрушин мечтательно прищурился на запад (Кень Юрт как раз на западе). — И заставить, чтоб отвезли наших «двухсотых» [14] с этого моста в Россию к их семьям.
— Не, это уже садизм, — Вася неодобрительно покачал головой. — Как Костя говорит, к людям надо того... ну, блин, как там надо...
— В смысле — индивидуальный подход? — подсказал Иванов.
— Да, вот этот самый подход, — кивнул Вася. — Надо просто напалмом с «вертушек», по всем усадьбам... а тех, кто не сгорел, добить из пулемета...