Петрушин достал фонарик и еще раз проверил муляжи. На мой взгляд, все получилось вполне добротно и убедительно. Технологию доводить не буду (если кто не в курсе: помимо нас с вами, добрых и верноподданных, книги иногда читают разные зловредные маньяки), скажу только, что за пару часов мы соорудили очень похожий на оригинал радиоуправляемый «пояс шахида» и внушительного вида СВУ (самодельное взрывное устройство) – тоже «радиоуправляемое», – вся эта взрывоопасная благодать общим тротиловым эквивалентом что-то около шести килограммов. Используемый материал: одна китайская елочная гирлянда, две китайские же радиоуправляемые машинки «Акамутокуевато», десять кусков хозяйственного мыла, несколько плотных непрозрачных пакетов для мусора, и два ремня от поясных сумок – китайских же, понятное дело. Вообще, хочется много теплых слов сказать в адрес наших луноликих собратьев: спасибо, товарищи хунвоебины, за весомый вклад в отечественное оперативное искусство. Что б мы без вас делали – особенно без дешевых дрянных костюмов с капюшонами.
В 23.51 к усадьбе подъехал «Мерседес».
Шкодливо выглядывая из-за ограды мусорной площадки, я принялся наблюдать.
Близрасположенный к усадьбе фонарь светил довольно тускло, но этого было вполне достаточно, чтобы рассмотреть, как от машины отделились два силуэта и скрылись за калиткой.
Через несколько мгновений легкий стук каблучков стих, и где-то в глубине двора включили свет: сквозь ажурную решетку ограды было отчетливо видно желтоватое матовое пятно.
Где-то в непосредственной близости от этого пятна начался негромкий диалог. Отдельные слова разобрать было невозможно, но интонация весьма красноречиво свидетельствовала о содержании беседы. Все было просто и обыденно: мужчина ласково, но напористо склонял даму принять его точку зрения, дама игриво капризничала и, судя по некоторым признакам, склоняться не желала.
– Далековато, – поделился я своими сомнениями с соратниками. – Водила сидит лицом к нам, если всей толпой попрем, пять раз успеет прокачать ситуацию.
– Не надо всей толпой, – буркнул Петрушин. – Вася, иди отними у него ключи и беги сюда.
– Запросто. – Вася выскользнул из машины, обогнул ограду мусорной площадки и рэперской походкой двинул к «Мерседесу».
Петрушин тоже покинул салон: встал за моей спиной и принялся неспешно разминать плечи.
Поравнявшись с машиной, Вася заурядно-торчковым голосом поинтересовался:
– Дядь, вы к кому приехали?
– Не твое дело, – грубо ответил водила. – Вали отсюда, пока не началось.
– А что «не началось»?
– Да лучше тебе не знать. Вали, я сказал!
– А закурить у вас нету?
…тут Вася неуловимой тенью прянул к левой передней дверце, на мгновение слился с темным силуэтом «Мерседеса» и, так же неуловимо отпрянув, трусцой припустил к мусорной площадке.
– Ах ты ж сучонок!!! – рявкнул водила, грузно вываливаясь из салона. – Да я тебя…
– Что там у тебя? – недовольно поинтересовался мужской голос со двора усадьбы.
– Да пацан тут! Щас я, быстро… – на ходу ответил водила, устремляясь за Васей.
– Ну-ка… – Петрушин отодвинул меня плечом, встал за углом ограды и хрустнул костяшками пальцев.
Мимо деловито пробежал Вася, взбудораженно напевая под нос «…Ландыши, б… буду, ландыши…».
Через несколько мгновений послышалось надсадное сопение приближающегося водителя.
Петрушин вышагнул из-за угла и, словно забивая в стену железнодорожный костыль, мощно долбанул кулаком сверху вниз.
– Тук! – глухой удар, короткий вскрик-выдох, обмякшее тело в два приема распростерлось рядом с мусорной площадкой.
Не знаю, то ли я навык утратил (давно не практиковал), то ли Петрушин дал с большим «запасом», но пульс на этом крепком мужике я искал с минуту, не меньше! Не было его, и все тут. Ни на шее, ни на запястьях. Лежит как труп – и никаких тебе признаков жизни.
– Ну, Жека…
– Да че-то скорость маленько не рассчитал. – Петрушин чувствовал себя виноватым. – Сработал как по стоячему, а оно бежало. А что делать? Если «шлагбаум» – смотри какой грузный, вообще бы сразу скопытился…
– Надо бы воды – побрызгать!
– Нет воды, – пробурчал Вася, крутя на пальце кольцо с трофейными ключами. – А! Давай пос…м на него – должно помочь…
– Вот же варвары… – Я рванул на водиле рубашку и припал ухом к груди.
Сердце тихонько билось.
– Вроде живой!
Я несколько раз крепко стукнул по щекам бездыханного – он чуть шевельнулся и замычал.
– Ну, слава яйцам. – Петрушин облегченно вздохнул и потащил из кармана наручники. – Надо тренироваться почаще, переучиваться помаленьку…
Пленного разоружили, надели наручники, залепили рот скотчем и уложили на заднее сиденье нашего авто. В ближайшие полчаса (а то и больше) можно было не опасаться, что он проявит какую-то опасную активность.
В «мерсе» устроились в три захода: Вася серой мышью шмыгнул за руль, открыл левую заднюю дверь, потом этаким перекормленным гусем прокрался Петрушин, затем пришел я и приволок, на правах младшего, сумку с экипировкой и дополнительным оборудованием.
Мы открыли правую переднюю дверцу, надели неприятно колющие лицо шапочки с дырами и стали с интересом ждать, чем закончится диалог на крылечке усадьбы.
– Вот будет интересно, если он ее уболтает, – тихонько вздохнул Петрушин. – Ты уже подумал, как мы его оттуда будем выковыривать?
– Не уболтает, – уверенно заявил я.
– Думаешь, у нее принцип?
– Думаю, у нее принц.
– Чего?
– Она ждет прекрасного принца Валерия. Так что у дженераля – никаких шансей.
– Ну-ну…
Вскоре разговор стих, свет во дворе усадьбы погас и тихонько хлопнула входная дверь. Второе окно справа от крыльца озарилось изнутри зеленоватым свечением – видимо, включили настольную лампу, или торшер.
– Вася – заберешь у генерала ствол, – прошептал Петрушин.
– А где носит? Под мышкой, на поясе?
– Инфо отсутствует. Полезет за стволом, увидишь – где. Заберешь.
– А, понял. А точно полезет?
– Полезет, – обнадежил я. – Костин прогноз. Всю жизнь в номенклатуре. Его ни разу не задерживали. Большой человек, чувствует себя здесь самой толстой шишкой, и вообще, Костя сказал, что у него «комплекс бога».
– Это как?
– Это значит «борзянки облопался» так, что дальше некуда! В общем, обязательно будет рефлектировать.
– Да – вот так понятнее… А он здоровенький – придется травмировать.
– Ну и что – здоровенький? Постарайся поласковее: ты же у нас ловкач…