Нельзя сказать, что курчавый получал от этого дела особое удовольствие: глаза у него были стеклянные, подвывал он вполне ритмично, как бы на автопилоте, и вообще больше всего был в этот момент похож на робота некоего гнусно-целевого назначения.
— А-а-а-ааа!!!
Мгновенно миновав стадию недоумения и душевных мук, Оксана с ходу свалилась в боевой транс: с не женской силой оттолкнула курчавого, свела ноги вместе и, издав воинственный клич, мощно лягнула его в грудь!
Курчавый рухнул на пол, скрючился, как зародыш, и, суча голыми ногами, начал смешно разевать рот, пытаясь вдохнуть.
— Уп-пью, с-скот...
Оксана встала, пошатываясь и кренясь на бок (голова — как будто чугунная, гудит, раскалывается, ровно держаться не желает), двинулась к курчавому. На ходу зацепила со стеллажа гантель полегче... А самая легкая была в пять кило, видимо, неслабые ребята тут тренировались.
— Нн-на!
Курчавый в последний момент дернулся — гантель, просвистев в паре миллиметров от его головы, долбанула в пол, вылущив длиннющую острую щепу.
— Ты че, совсем дура?!!! — удивился голый Женя.
— Нн-на!!!
Увы, вторая попытка тоже не удалась: курчавый справился со спазмом и бодро отполз, да тут еще сзади подскочил Женя, вцепился, начал руки крутить.
— Убью, гады!!! — истошно завопила Оксана, пытаясь развернуться и укусить Женю, — все айкидо почему-то вылетело из головы. — Я вас всех!!! УНИЧТОЖУ!!! А-а-а-ааа!!!!
Тут проснулся Петя. За несколько секунд въехал в ситуацию (а ведь не совсем дебил, соображает быстро), принялся помогать Жене. Подключился курчавый, втроем они минуты три боролись со своей беснующейся забавой, которая за это время впала в полноценный приступ берсеркской ярости. Оксана бешено рычала и билась головой об пол, изо рта у нее шла пена, а глаза так налились кровью, что, казалось, вот-вот лопнут. Из соседних помещений на шум явились люди: кому-то поломали кайф, кого-то просто разбудили. Люди тупо таращились на происходящее, а одна укуренная девица с блуждающим взором начала орать, чтобы срочно вызывали «Скорую». А то, мол, может помереть.
— Да ты совсем е... дура!!! — горестно взвыл Петя. — Ты знаешь, что с нами со всеми сделают, если ее в таком виде «Скорая» заберет?!!
— Держите, я сейчас... — Курчавый передал свой фронт работ (Оксанину правую ногу) инициативной девице и не совсем проснувшемуся лысому юнцу с физиономией задумчивого жирафа и куда-то убежал.
Вернулся он довольно быстро, уже в штанах, притащил пятикубовый шприц с каким-то раствором и жгут.
— Давай, навалитесь все разом, надо руку зафиксировать.
— Зачем?
— Надо ее в веняк двинуть.
— А чем? — озабоченно уточнил Петя.
— Чем-чем... Гердосом, естественно!
— Ты че, дурак?!
— Сам дурак! Она у вас «стимула» переела. А опиаты в данном случае — своего рода антагонисты.
— Чего переела?
— Ну, это уж вам виднее, чего вы там ей пихали — «колеса» или «марки».
— "Витаминки".
— Ну вот. По-любому — стимуляторы. А у герыча — обратный эффект.
— А хуже не будет? — засомневался Петя.
— Да куда уж хуже, — буркнул курчавый. — Вообще, метод проверенный. Когда я еще плохо жил, мои знакомые «винтовые» с «отходняка» только так и «снимались».
— Так она же не с «винта» едет!
— Разницы нет, там и там — стимулятор. Вообще, смотрите — дело ваше. Тут больница в двух кварталах, хотите — тащите. Если только она по дороге вас не загрызет или от разрыва сердца не кончится...
— Ар-ррр!!! — В этот момент Оксана, почуяв слабину (инициативная девица с лысым юнцом, заслушавшись умных людей, утратили бдительность иослабили хватку), высвободила ногу, лягнула юнца и, вывернувшись змеей из захвата, шустро и целенаправленно поползла к роковой гантели.
— Навались! — рявкнул курчавый.
Ну и навалились. Бросились всей кучей, поборолись маленько, припечатали к полу, зафиксировали левую руку. Курчавый быстро наложил жгут, с первой попытки вогнал иглу (кожа тонкая, борьба нешуточная, вена — вот она), безо всякой стерилизации, жгут — долой, «контроль», надавил поршень, вводя раствор...
— А че, спирта нет? — недовольно засопел Петя.
— Да ну брось ты, какой спирт... Ну вот, видите!
— Видим, — Петя растерянно хлопнул ресницами и уставился на Оксану, — не понял... Чего это, а?
Оксана, едва курчавый вытянул иглу, сразу обмякла и, синея лицом, безвольно уронила голову набок.
— Не понял... — Курчавый с недоумением осмотрел шприц, как будто в первый раз видел эту загадочную штуковину, отбросил его в сторону и, схватив Оксану за плечи, принялся изо всех сил ее трясти:
— Э... Э! Как звать?!
— Кого?!
— Да ее, б... ее!
— Оксана.
— Промеж себя как зовете?!
— Окси.
— Ну так зовите!
— Зачем?!
— Ну, б... идиоты! Не видите — передоз!!!
— Ты, сука, ты че!.. Ты же сказал... — страшно зашипел Петя, хватая курчавого за грудки.
— Слушай, давай мы ее малехо откачаем, потом будем разборки лепить! — с холодным бешенством процедил курчавый, отшвыривая Петю в сторону и вновь принимаясь трясти Оксану. — Чего вылупились?! Зовите, б... зовите — хором!!!
— Окси... Окси!
— Громче, б... орите, на...! Прямо в уши!
— Ок-си!!! Ок-си!!! ОК-СИ...
Если бы кто-нибудь в этот миг зашел в помещение, то наверняка бы подумал, что тут какие-то молокососы-забавники проводят спортивные соревнования.
— Ок-си!!! Ок-си!!!
Окси соревноваться ни с кем не хотела. Лежала, синяя, на полу, дергаясь, подобно тряпичной кукле, от реанимационных процедур, и упрямо не желала открывать глаза.
— Ок-си! Ок-си!!!
Курчавый трудился со скоростью и сноровкой заправского санитара: яростно тер ей уши, что есть силы лупил по щекам, тряс за плечи, стукая головой об пол... Во взглядах окружающей публики, сорвавшей голоса от крика, застыло тупое отчаяние, приправленное слабенькой надеждой, — смотрели на курчавого, как на волхва, вроде бы утратившего связь с богами: в принципе, чудо явить может, но особо рассчитывать на это не стоит...
— Ок-си! Ок-сиии...
— Да ну вас в ж... придурки! — не выдержала наконец инициативная девица. — Все, звоню в «Скорую»!
— Погоди, погоди — секунду... — курчавый, разуверившись в действенности обычной интенсивной терапии, затравленно посмотрел по сторонам — ну да, смотри не смотри, помощи ждать неоткуда, затем склонился над Оксаной и... что есть силы вцепился зубами ей в ухо.