— Ты еще вспомни двенадцатое мая 1818 года, — предложил Костя.
— А что там было?
— Не помнишь?!
— Сабсэм малэнький был, да! — Рашид перестал смотреть в пол и даже усмехнулся — вовремя психолог встрял в разговор.
— Ничего особенного... просто первый солдат Ермолова перешел через Терек. Началась кавказская война, которая растянулась на двести лет.
— Вот тогда вы в первый раз и облажались! Зря вы так — через Терек...
— А может, вернемся к делу? — Витя, вдохновленный новой идеей, на дерзкие эскапады абрека даже внимания не обратил. — Зелимхан не поедет на поезде?
— Если в розыске будет, точно не поедет, — кивнул Рашид.
— И — пешком через границу?
— Точно, так и сделает.
— А мы сможем его найти там?
— Слушай, я же сказал! Я сам, своими руками те схроны оборудовал. С завязанными глазами найдем.
— То есть сможем выдвинуться туда незаметно, скрытно приблизиться...
— Запросто. Как мышь прошмыгнем, ни одна душа не заметит. И возьмем без всякого шума. И поговорим.
— А он захочет говорить с нами?
— А куда он денется? Я сказал — он мой должник. Два раза должник. Он теперь... мой младший брат.
— Очень хорошо. Тогда давайте обговорим детали...
* * *
Честно признаюсь, у меня от этой поисковой активности уже в селезенке екает. До этого дела у нас как-то все было попроще: масса вариантов, куча версий все их мы с переменным успехом разрабатывали и в конечном итоге, уцепившись за самую главную, разматывали клубок до конца.
Сейчас никаких версий нет, имеем лишь одно связующее звено: Рашид — Зелимхан, и непонятно, приведет ли это звено нас куда надо. Другими словами, мчимся мы за этим пресловутым Абу, как тот Шарик за уткой, руководствуясь исключительно верхним чутьем... И выясняется между делом, что Абу вовсе не утка, а этакий огнедышащий дракон: обернулся, дыхнул разок огнем — трое выбыли... Как-то там оно дальше будет?
Мне кажется, Витя маленько погорячился насчет рейда в горы. Именно рейда, просто поездкой или экскурсией такое мероприятие назвать язык не поворачивается. С объявлением в розыск Зелимхана все получилось с полпинка: уже через час на всех столбах висели его фотороботы, на руках у нарядов имелись ориентировки, и в народе пополз умело пущенный слушок: этот тип, мало того что был с «духами» в Аргуне, так еще вроде бы самого Абу вытащил из-под носа у федералов! Одним словом — наргер, да и только. Народный, герой, то есть.
Вите хорошо, он организовал слухи и прохождение информации и в Моздоке остался. Сидит, слюни пускает, ждет результата...
А мы отправились с Рашидом. Петрушин, Костя, Вася и ваш покорный слуга. Целиком и полностью отдали себя в руки абрека. Против Рашида я ничего не имею, товарищ очень даже нужный и полезный... пока. А дальше у меня по этому поводу имеются свои соображения.
Что мы для Рашида на данном этапе? Удобный инструмент, орудие отмщения. Но вот представьте себе на минутку, что этот этап благополучно завершился... То есть выловили мы Абу (тьфу три раза!), вышли через него на остальных гадов вредных, может быть, укокошили всех в процессе обретения консенсуса — это уж как кость ляжет... А дальше? Кто мы для Рашида после всего этого? Правильно: нежелательные свидетели.
Допустим, уберем мы всех супостатов. Но сами-то останемся. Такой штуковины, как в «Людях в черном», у Рашида нет, память нам не сотрешь. Мы, конечно, парни скромные и понятие о конфиденциальности имеем, можем чем угодно гарантировать, что о злоключениях Земфиры от нас никто и никогда не узнает. Но у Рашида на этот счет могут быть свои соображения. Напомню, это человек из другой цивилизации, представитель параллельного мира, в котором совсем другие, отличные от наших, законы. Этот человек, после того как мы расстанемся, будет жить и все время думать: да, супостатов аннулировали, но... на свете существуют восемь типов (Витя также входит в это число), которые владеют страшной тайной. Всех этих типов Рашид знает в лицо, успел изучить их повадки, располагает о них самой разной информацией...
Это один вариант. А теперь представьте себе несколько иное развитие заключительной фазы данного этапа. Допустим, нашли мы в горах Зелимхана, подробно с ним пообщались и выяснили, что он на самом деле может легко организовать нам выход на Абу. На два счета. Или на три, это уже не так важно. И в процессе этого общения вдруг станет понятно, что теперь инструмент мщения Рашиду вроде как и не нужен. У него есть Зелимхан, который ему по горло должен, наверняка найдутся несколько верных бойцов, наподобие Зелимхана, воевавших с ним в первую чеченскую... И будем мы в тех горах одни, может, на месте ночевать останемся...
В общем, одолевали меня нехорошие сомнения на грани полного недоверия и прямых подозрений в черт знает чем. С коллегами я этим делиться не стал по чисто техническим причинам — не было возможности уединиться, мы все время находились вместе. И потом, с кем делиться? Сказать Косте — будет также сомневаться и всю дорогу решать про себя психологические этюды, он у нас парень вдумчивый, озабоченный по этой части. Толку от этого никакого, а Рашид может почувствовать изменение настроения, потому что нас таких будет уже двое. Не знаю, как это объяснить, но в каждом маленьком коллективе, работающем на краю жизни и смерти, существует некая особая психологическая аура. Это, видимо, из-за крайнего обострения древних инстинктов перед лицом возможной гибели. Другими словами, люди в таких коллективах просто чувствуют друг друга, и из этого чувства складывается общее настроение. Когда двое начнут думать в одну сторону, аура может измениться. Если сказать Васе или Петрушину, вообще все будет очень плохо. Потому что эти боевые роботы человека воспринимают только в двух позициях: свой — чужой. И, поверьте на слово, чужого в рейде просто не потерпят. То есть сразу же, не отходя от кассы, может возникнуть конфронтация, чреватая самыми непредсказуемыми последствиями.
Поразмышляв таким образом, я никому ничего не сказал, но для себя решил: буду присматривать за нашим партнером. И постоянно пребывать в готовности принять немедленные меры...
Выехали утром седьмого на нашем «УАЗе». Рашид рулил, работал гидом — сказал, что провезет нас через Чечню в обход всех постов и КПП. Такой способ перемещения мы избрали вовсе не из-за желания поэкспериментировать, а руководствуясь исключительно соображениями здоровой целесообразности. Экспериментаторов тут и без нас хватает, есть ребята, которые до самого Буденновска добрались без помех, и не в составе пятерки, а целым отрядом. А целесообразность касалась присутствия Рашида. Мы, конечно, имеем кучу знакомых в войсках и органах, но на всех постах нас не знают. Что получается? Едут четверо военных, везут с собой чечена, который находится в розыске. Добро бы из Чечни, на вывоз, что называется, а то ведь наоборот. У нас тут есть такие нехорошие товарищи, которые за приличные деньги вывозят из России «духов» и просто беглых бандитов и помогают им укрыться в родных горах. Это уже, кстати, не первый год, еще в первую войну находились желающие таким вот образом поправить свое пошатнувшееся материальное положение. С товарищами этими повсеместно борются, существует масса распоряжений и прямых приказов на сей счет. То есть на каждом втором посту и КПП нас бы стали проверять, слать запросы в центр по ведомственной принадлежности (а именно — Вите), болтать по радио всякую чепуху. Это долго и неудобно, а нам надо бы побыстрее, чтобы не упустить Зелимхана. Кроме того, противник имеет обыкновение слушать наши частоты, и не исключено, что очень скоро информация о целенаправленном продвижении четверки вояк, сопровождающих абрека Музаева, может попасть в нужные руки. Кое для кого эта фамилия знакома, так что делайте выводы. По той же причине Витя не стал слать циркуляр по всем постам, чтобы пропустили нас с ветерком и вовсе без досмотра.