— Если они поймут, что это подстава и забаррикадируются в автобусе с детьми, это будет тоже неслабо, — тихо сказал Костя Воронцов.
— Постарайтесь, чтобы не поняли, — Петрушин открыл дверь «Нивы». — Прошу вас, сударыня.
— Мерси. Ты такой галантный.
— Ну все, поскакали. Потрудимся же, братие…
* * *
Минут через пять мы приблизились к колонне метров на сто, Петрушин оторвался и уверенно пошел на обгон слева.
Чего он там сделал, мы не видели — «Икарусы» загораживали обзор, да и мигалка замыкающей патрульной машины бликовала, — но передний автобус вдруг резко взял вправо, снес придорожный столб и, заехав в кювет, встал.
Ни фига себе, отвлекающий маневр! Хорошо, ехали они не больше тридцати в час, а то бы было тут делов…
Я, Иванов, Вася и Глебыч (за рулем) были в «таблетке» — вот, собственно, и вся группа захвата. Костя, который вел следовавший за нами «УАЗ», должен был в случае чего поддержать огнем. Хотя, какой тут огонь, когда в секторе обстрела будут гражданские лица…
Мы осторожно приняли вправо, на обочину и медленно поехали к месту происшествия.
Теперь было видно: полноса «Нивы» в багажнике патрульной машины, два мента прыгают вокруг Лизы, аки линяющие гамадрилы, машут руками (озвучки пока слышно не было).
Петрушина не видно — в машине сидит. Водила первого «Икаруса» озабоченно рассматривает повреждения — пар там откуда-то идет…
Пассажирская передняя дверь второго автобуса раскрылась, из нее выскочили две женщины, побежали к переднему «Икарусу» — наверное, смотреть, не случилось ли чего с детьми…
Затем из этой же двери второго автобуса вышли трое в «гражданке». И медленно направились вслед за женщинами. Один такой миниатюрный — ну со спины, точно — копия нашего Васи!
— Это он.
— Точно?
— Сто пудов, — Вася цыкнул зубом и потянул из плечевой кобуры пистолет. — Глебыч — наподдай слегка.
— Не торопись, успеваем, — поправил Васю Иванов. — Не надо газовать, привлечем внимание…
Мелкий, шедший первым, вдруг встал как вкопанный — двое сзади, синхронно вторя ему, замерли на месте.
Вот черт! Единственное объяснение поведения мелкого: он рассмотрел, кто там участвует в разборках, и узнал Лизу. Значит, он видел ее ранее, причем в составе команды!
— Полковник…
— Я понял! — Иванов у нас все схватывает на лету. — Глебыч, ну-ка…
Мелкий через плечо ткнул пальцем в сторону автобуса.
Ну, блин! Сейчас они развернутся, увидят нас, и…
— Глебыч, дави.
— Не понял?
…Двое развернулись и двинулись обратно к автобусу. Метров пять, не более, отделяло их от заветной двери. Мелкий остался на месте, контролировал обстановку…
А мы к тому моменту уже приблизились аккурат к заднему бамперу «Икаруса».
Я в буквальном смысле физически ощутил, как взгляды возвращавшейся парочки остановились на нашей дрянной тачке и стали принимать осмысленное выражение…
— ДАВИ, НА X…!!! — Иванов взвизгнул так, словно ему в задницу воткнули раскаленный кинжал.
— Понял…
Глебыч втопил педаль до полика, «таблетка» прыгнула вперед, как разъяренный буйвол, и в мгновение ока снесла всю троицу.
Двое ушли под бампер, «таблетка» этак мерзко скакнула, как на ухабах, кто-то коротко и резко вскрикнул…
Мелкий отлетел в сторону, как резиновый мячик, отпружинил от кормы первого «Икаруса» и, мотая головой, пополз на четвереньках куда-то в сторону.
Мы выскочили из машины и бросились к нему. От «Нивы» к нам семимильными прыжками летел Петрушин.
Самый шустрый в мире Вася, как всегда, успел первым.
— Стоять! — Вася пинком перевернул мелкого на спину и в мгновение ока — никто даже ахнуть не успел, — прострелил ему оба плеча.
— Вася! Ты совсем…
— Ты, падла, будешь умирать долго и страшно, — Вася, не обращая на нас внимания, упал на колени рядом с поверженным врагом и вставил ствол пистолета ему в рот. — Ты же, иуда, все наше племя опозорил на весь свет…
— Источник, — подоспевший Петрушин осторожно взял Васю за плечо.
— Чего?
— Это источник, Вася. Ты чего, Вася? Ничего личного, просто работа.
Правильно сказал. Любой пленный — ценный источник информации. А уж коль скоро получилось взять такого зверя живьем, это будет всем источникам источник!
— Да, точно, источник… — Вася нехотя вытащил ствол изо рта мелкого, встал и принялся отряхивать коленки. — Работа… Знали бы вы, как мне надоела эта ваша работа…
Мы все облегченно перевели дыхание. Спасибо, Вася, не испортил светлый праздник нежданно свалившейся на нас великой удачи.
История тебе этого не забудет…